мертвый сезон вымученных рассказов
ты погоди не так быстро не так откровенно
мы же с тобой никуда не уходим
а если мы удаляемся то это не мы
это то хорошее что ты могла бы о нас подумать
хрип предсмертный литовца
под пятой мастодонта
в залысинах гейской радости
и крик с верхотуры
уходящих черных ходом в любовь
по занозистым доскам
сгибаясь в коленях
опасаясь разнести потолок
поцелуи между мужчинами тише но и слышнее
герметичней заметнее
особенно под песни хохлов
строителей обтирающих столичную площадь
потными рубахами цвета днепровской волны
мы никогда не умрем с этим лозунгом
закуриваешь новую сигарету
отобранную у изгнанных навсегда наркоманов
и проникаешь в туман как свой как родня
сам по себе размытый вязкий качающийся
и видишь девушку получающую по голове
за то что пыталась сказать любовь
на коленях нежно с цветком во рту
и видишь мальчика с длинными волосами
занимающегося на стройке
ночным разрушением человечества
погибающего в попытке оформить свои изыски
и видишь квадратный поезд без рельс и локомотива
проходящий насквозь впритык и под землю
сквозь алтарный придел подхватывая неверующих
собранных в храме ответственном за грехи
в шапке иконной в ризе на голое тело
в мушкетерском плаще второсортного полка дэзэссара
слушай помоги мне по дружбе с карьерой в церкви
укради антиминс а я потом обнаружу
и получу награду от самого патриарха
может быть даже орден андрея ивана почетного легиона
почетный легион пресмыкающихся
в куполе летучая мышь
мечется не понимая своего счастья
бог микеланджело тянет к ней руку
спаси меня мышка спусти в пещеру
теплого детства спокойных дней
убиенных младенцев туристического похода в египет
волхвов-дурачков принесших последнюю свою пенсию
мне на коляску
и нет никакого права молчать и рычать и летать
и воздух священный подкупольный острием раскалывать
спиц спрятанных в крылья
и граждан воспринимать
лишь как сосуды с более-менее вкусной жидкостью
словно пакеты с томатным соком
главное правильно
выбрать производителя
мышь летучая распятый христос
храм целебес пожирающий склоненные
вырезанные ин-кварто вафли
и ты грохочешь под колоколом
стопочкой дешевого коньяка
занюхивая захватанным языком
болтающимся конским хуем
равнодушным к прелестям пыхтящих ники и вики
ждешь церковной карьеры
сталкивая многомудрый месяц
улыбающийся приветливо
с соседнего храма
рецепт девчонки со вкусом вишни
легкая рябь пруда
прохожие осенних оттенков
и вкус дешевого амаретто
украденного из дома булгакова
у самого булгакова
а разве он жил здесь на этой улице
видел этих хасидов
бомбочки в пакетиках в урнах
и ежеутреннюю женщину-гиппопотама
почти без платья
на которую регулярно и обидно встает
в перерывах поиска смысла
грузим ящики с выпивкой в складское окно
за процент и спустя сотню ходок
там же на складе уничтожаем
сгруженное
мысленно восстанавливая
вокруг себя курский вокзал
прочитывая по складам объявления об отходе поезда
в лучший мир петушков чаттануг освежеванных дивногорсков
край накидки мелькнет домино петербурга
и не дернешься даже вослед
рачьим взглядом из подземелья
провожая бегущие ножки блузки галлюцинации
от патоки
тянет закольцоваться утечь
в злачный глухой закоулок
в желтый дом с бескрайним бассейном
в реформированный театр глухих
бывших слепых
кривые мосты словно пробки разбросанного портвейна
на удочку ловишь бордовый цвет редких погожих дней
и мечты о книге
о собрании сочинений
с опрокинутой восьмеркой томов
читаемых с любой строчки в любом направлении
лишь бы не разговаривать не убивать слова
весною и у памятников стояк
но-шпа одолженная в аптеке
заедается надкусанной колбасой
маленькие крысиные зубчики
людей мы не трогаем трогаем государство
оно же ничье и все равно всех обижает
ссылкой ли заключением
в лучшем случае расправой на скорую руку
в память об его доброте мы оставляем кресты
словно свои собственные скелеты на память