Эти вот морщинки около глаз на щеках называются "гусиные лапки" - потому что они лучиками так разбегаются, как гусиный след: туда и сюда... Туда и сюда...
Тамара. К чему показывать-то, Володя ?
Володя. Название красивое...
Тамара. От этого же не легче...
Володя. Не надо расстраиваться, Тома. Зачем? У каждого возраста, свои радости, как говорится... маленькие, но плюсики...
Тамара. И у нас с тобой, что, плюсики есть?
Володя. Конечно.
Тамара. Да, есть? Ты что, так правда считаешь?
Володя. Считаю.
Тамара. Ну, а что, например?
Володя. Ну, вот же - мы с тобой - взрослые люди, самостоятельные... Здоровые, наконец... Ни от кого не зависим...
Тамара. Ну, это еще не ясно... А знаешь, иногда хочется почувствовать себя снова маленькой девочкой - так, чтобы прижаться к отцу - и жаловаться, жаловаться ему, поплакаться...
Володя. Если уж так тебе хочется - ты можешь поплакаться мне. Какие проблемы?
Тамара. Тебе?
Володя. Ну да.
Тамара. А почему бы и нет, действительно?..
Володя. Давай, сядем...
(Сели на диван. Она прижалась к нему.)
Володя. Ну-с, кто тебя обижает?..
Тамара. Никто не обижает меня... Просто... жизнь только...
Володя. Так, так, так... Жизнь... Волосы красивые у тебя... Шея... У тебя шея очень породистая, Тома, - как у греческой статуи... Какая редкая линия плеча...
Тамара. Лидия Сергеевна, наша завуч, мне вчера говорит: Я не понимаю, говорит, Тамара Леонидовна, по какой причине вы поступали на работу к нам в школу? С вашими аналитическими способностями вам в конструкторском бюро в какое-нибудь лучше б было, а не в школе у нас. Представляешь?
Володя. Не надо обращать на это внимание.
Тамара. Угу... Но, знаешь, я боюсь, что она права... Каждое утро, когда я встаю, меня даже знобит всю, только подумаешь про эти четыре этажа в школе, ступени протоптанные, гам, беготня, бестолочи... Не то - в учительскую идти, а там завуч, не то - эти в коридоре с ног снесут... Понуришь голову утром и на работу идешь... И со мной рядом по улице народ идет на трамвай: топ-топ, топ-топ, и тоже у всех такие унылые лица... Как будто пытаются каждый понять, как это у них все так получилось в судьбе? Для чего это нужно? Или кто-то, может, подшутил над ними такую штуку? Вечером возвращаюсь, бреду в свой этот загончик, а вокруг по домам расходится все тот же унылый люд... И год за годом так, каждый день, каждый день... И знаешь, так мне захотелось все изменить в своей жизни!.. К чертовой матери это все!..
Володя. Вот заведешь ребенка - и некогда будет даже думать обо всем этом. Ты как? Будешь дома сидеть?..
Тамара. Дома?.. А зарплаты... ты знаешь, какие у нас в школе маленькие зарплаты?.. Вторую категорию не выбью никак... Чтобы заплатить в вашу фирму, ведь я полгода копила.
Володя. Тамара... (Целует ее.)
Тамара. Голова что-то болит... Вот здесь...
Володя (целует больное место). Пройдет голова, пройдет...
Тамара. А ты на себя на фотографии совсем не похож. Там у тебя такое лицо... Гораздо полнее... и серьезнее... Я на тебя сразу обратила внимание. А то все остальные у вас такие молоденькие... на фотографиях... мальчишки совсем... А разве у тебя рост - метр восемьдесят четыре?.. Отчего там напутали?
Володя. У меня - метр восемьдесят четыре рост, метр восемьдесят четыре... даже - метр восемьдесят пять где-то... Это просто я сутулиться начал. Я спортом займусь на днях... (Тамара смотрит на него). Ну, хвостик, хвостик у шестерочки я подкрасил в анкете... Мелочи это, Тома, все, не важно... ну ты же видишь?.. Кожа у тебя гладкая на шее - точно атлас... Чудная... Тома...
Тамара. Подожди, Володя... Подожди...
Володя. Тома...
Тамара. А где ты работаешь?..
Володя. Какая разница, Тома, где я работаю?.. Ну какая разница, где я работаю?.. Зачем об этом сейчас? Мы с тобой потом, потом об этом поговорим...
Тамара. Стой, стой, Володя! Ты же ведь - атомщик! На физтехе учился.