- Вот кто был на другом конце цепи, составленной из сотен миллионов крабов, - сообщил ей Эхомба. - Только это существо достаточно сильно, чтобы тянуть их и одновременно служить якорем.
- Но... что ему нужно? Крабы ушли, расползлись по своим норам.
- Что им приказали, то они и исполнили, а это создание - не краб. Я не знаю, что ему нужно, но что бы это ни было, нам лучше удовлетворить его желание. - Он помолчал и добавил: - Будем надеяться, что Кракен способен внять голосу рассудка.
- Рассудка? Это чудовище?.. - Станаджер изумленно глянула на Эхомбу.
- Кракен и его менее крупные родственники - одни из самых умных обитателей моря. Я думал, такому опытному капитану об этом известно.
- Я командую людьми, - возразила она. - Я не общаюсь с кальмарами!
Эхомба не ответил. Он вновь повернулся в ту сторону, откуда к кораблю неумолимо приближался Кракен.
- А жаль, стоило бы научиться, - проворчал он себе под нос.
Глухой тяжелый удар потряс корпус "Грёмскеттера". Впрочем, Кракен, по-видимому, не имел целью останавливать корабль, хотя каждому было ясно, что стоит ему поднапрячься, и судно замрет на месте. Он отплыл от "Грёмскеттера" и пошел рядом, параллельным курсом.
Эхомба осторожно наклонился вперед, насколько это было возможно, и встретился взглядом с огромным настороженным глазом. Он был похож на человеческий, только диаметром около трех футов. От неожиданности Эхомба чуть не свалился.
Станаджер затаила дыхание. Она боялась шевельнуться, зная, что чудовище способно запросто смахнуть пастуха с палубы.
Эхомба приветливо улыбнулся Кракену - что еще он мог сделать? - а потом, как и при встрече с королем крабов, поднял руку и начал пальцами выделывать причудливые фигуры.
Кракен по-прежнему плыл рядом с кораблем, то и дело высовывая щупальца из воды. При этом он внимательно следил за знаками Эхомбы. Во все стороны от него волнами исходило свечение: то голубоватое, то ярко-желтое.
Наконец Эхомба сделал последний выразительный жест, опустил руку и вопросительно посмотрел на чудовище.
Кракен ответил человеку пристальным взглядом, в котором светился непостижимый разум. Потом он выставил из воды сразу с полдюжины щупальцев и принялся выписывать ими диковинные узоры. Все, кто был на палубе, бросились врассыпную, начали прятаться за мачты и бухты тросов. Но чудовище не собиралось нападать: оно отвечало.
Что касается Симны, то его, когда Кракен воздел над водой шесть гигантских щупальцев, притянуло к борту словно какой-то силой. Видимо, сыграло свою роль присутствие Станаджер. Зрелище жестикулирующего монстра было забавным, и только мысль о том, что в результате этой потехи Кракен может утащить корабль на дно морское, не позволила Симне расхохотаться. Вместо этого он спросил Этиоля:
- Во имя Годжокку, братец, что он говорит? Ведь вы же с ним говорите, так?
- Что? - Эхомба, казалось, забыл, где он находится, увлеченный беседой. Он повернулся к Симне. - Да, мы разговариваем. Должен признаться, что разговор получился приятный и небесполезный.
Отвечая Симне, пастух продолжал выламывать пальцы и поводить руками. Но все эти жесты ничего не говорили людям на "Грёмскеттере".
- Так скажи нам, о чем!
- Да, - подала голос Станаджер. - Чего он от нас хочет?
- От нас? Того же, чего хотел бы любой, оказавший услугу ближнему. Хочет платы за то, что помог крабам вытащить нас из морской долины.
В глазах Станаджер вспыхнула тревога.
- Ради всех морских богов, какой именно платы он требует? - Она с опаской покосилась на Кракена. Среди щупальцев торчал могучий клюв, достаточно большой и острый, чтобы одним ударом пробить корпус корабля. Если жратвы, то пусть не рассчитывает, что я поделюсь с ним своими матросами.