Древний мегаполис был построен людьми, обладавшими дерзостью… которой их наследникам из Нового Чикаго явно не хватало. Сокрушить столь чистый дух могло только что-то небывалое.
«Я уже назвал его имя. Мои уравнения описывают, как могло случиться, что эти люди высочайшего духа в конце концов превратились в солипсистов, ненавидящих своих соседей. И все же я признаюсь, что не понимаю тебя, Хаос».
Неподалеку стоял робот Горнон, ничем не отличавшийся от человека, если не считать наряда. На нем была обычная уличная одежда, в то время как Гэри и двух его друзей, находившихся чуть ниже, окутывали комбинезоны, защищавшие от облучения.
— Старый Жискар Ревентлов принял фантастическое решение, превратив все это в пустыню. Что скажете, профессор Селдон?
Гэри ждал этого вопроса Горнона. Но разве на него можно было ответить?
Вселенная встала с ног на голову. Люди, которые когда-то были творцами и богами, теперь не имели ни энергии, ни памяти, ни даже силы воли. С прошлым их роднило лишь одно: смертность. О людях заботились преданные слуги, служившие им с тех пор, как всемогущий ангел решительно выставил человечество из его первого Эдема. Ум Гэри не желал мириться с этим. Понять случившееся было выше его сил.
«И все же математика позволяет…"
Но Горнон не унимался:
— Что ж, теперь вы можете понять, почему большинство-роботов на первых порах сопротивлялось нововведению Дэниела, а именно его Нулевому Закону. Они видели это душераздирающее зрелище и предпочитали встать под знамя Сьюзен Кельвин.
— Это не принесло вам пользы. Результатом вашей войны стал энергетический вакуум. Пока два главных отряда роботов сражались между собой, последователи Амадиро, окопавшиеся на Авроре, выпустили в космос свои безжалостные культиваторы, не спросив разрешения у людей и даже не посоветовавшись с ними. Но когда война закончилась, последнее слово все равно осталось за Дэниелом.
— Я подозреваю, что Оливо имел фору с самого начала. Нулевой Закон был особенно притягателен для лучших позитронных умов. Они давно пытались найти способ решить неизбежные противоречия, вытекавшие из первых Трех Законов роботехники.
Гэри фыркнул.
— Противоречия? А что, разве ваш драгоценный Первый Закон разрешает похищать старика и тащить его через всю Галактику на отравленную Землю?
— Я думаю, профессор, вы сами знаете ответ. Последствием победы Дэниела Оливо в гражданской войне стал не столько его приход к власти, сколько все остальное. На свете больше не осталось чистых кельвинистов. В нынешних обстоятельствах пользоваться старой религией невозможно. Все мы верим в ту или иную версию Нулевого Закона. В первостепенную важность человечества по сравнению с жизнью отдельного человеческого существа.
— Однако вы отличаетесь во взглядах на то, что следует считать конечным благом человечества, — кивнул Гэри. — Что ж, справедливо. Поэтому я и очутился на легендарной Земле. Ваша клика не пожалела усилий и пошла на огромный риск, дабы доставить меня сюда. Может быть, теперь ты наконец скажешь, чего вы от меня хотите? Уж не того ли, чего от меня хотел Керс Кантун в облаке Тумартин? Разрешения человека уничтожить то, что вы и без того давно решили уничтожить?
За этим последовала долгая пауза. Наконец Горнон ответил:
— В определенном смысле вы правильно поняли наше намерение. И все же я сомневаюсь, что вы представляете себе суть нашего предложения… Несколько раз за последние месяцы — в том числе в заметках для Академии — вы писали, что мечтаете увидеть плоды своей работы. Что хотели бы стать свидетелем реализации вашего великого Плана и увидеть, каким станет человечество через тысячу лет.