На местное население рассчитывать нельзя. Правда, в сопредельных польских, литовских и белорусских землях это не исключено. Впрочем, и в самой Польше обстановка довольно сложная. Я имею в виду деятельность Армии Крановой и те надежды, которые возлагают на нее эмигрантское правительство в Лондоне и стоящие за ним англичане. Этим занимаются другие товарищи, вам придется работать с ними в контакте. Вопрос с Польшей деликатный.
- Понимаю вас, Арвид Янович.
- Ну и отлично. Главная ваша задача - Кенигсберг, промышленные районы Пруссии,.порты, секретные военные заводы, оборонительные объекты. Ваши сотрудники там - это, с одной стороны, кадровые, натурализовавшиеся работники Центра. Сюда я включаю и настоящих немцев, завербованных в последнее время.. С другой стороны, наши люди среди военнопленных и угнанных из России в Германию на работу. Между теми и другими поддерживается сложная многоступенчатая связь. Связь надежная, но процесс прохождения сведений следовало бы ускорить. Общая задача: сбор военной и экономической информации, нейтрализация немецкой агентуры, расширение наших разведывательных связей, организация диверсионной работы в Восточной Пруссии и постоянные контакты с работниками Штаба партизанского движения через отряды, действующие в районах Польши, Литвы и Белоруссии.
Когда наши войска пойдут по территории Восточной Пруссии, их встретит ощетинившаяся оружием и укреплениями земля. Ваше отделение и вы сами, конечно, должны сделать все, чтобы облегчить русским солдатам этот путь. Понимаете?
- Так точно! - сказал Климов. - Понимаю...
- И вот еще что. Хочу довести до вашего сведения предложения Верховного Главнокомандующего на Тегеранской конференции глав великих держав в отношении Восточной Пруссии. Решено навсегда уничтожить это гнездо германского милитаризма. Поэтому Кенигсберг и Мемель1, с прилегающими промышленными районами - Тильзит, Инстербург, Гумбиннен и так далее, отходят к нам. Об этом, естественно, знает союзное командование. К сожалению, информация уже попала в руки немцев.
1 Бывшее немецкое название литовского города Клайпеды, оккупированного Пруссией.
Открылась дверь. Вошел высокий широкоплечий мужчина лет сорока. Светлые волосы, крупный, с горбинкой, нос и серые выразительные глаза. Отлично сшитый костюм, белая сорочка с тщательно завязанным галстуком придавали ему чуждый военной Москве вид.
- А, полковник! - весело сказал Арвид Янович. - А вот и твоя замена. Знакомьтесь, товарищи, - продолжал он, - и за работу! К утру все надо закончить.
- Пойдемте, коллега.
Высокий полковник обнял Климова за плечи и легонько повернул к двери.
- Устраивайтесь поудобнее, Алексей Николаевич, - сказал он, когда они вошли в кабинет, - теперь это ваша епархия.
Он жестом показал на письменный стол и удобное кресло за ним. Потом подошел к большому сейфу и, трижды меняя ключи, открыл тяжелую дверцу. На стол легла стопка папок.
- Начнем? - сказал полковник.
Климов согласно кивнул.
- В настоящее время, - проговорил, развязывая тесемки одной из папок, его предшественник, - славной нашей опорой в Восточной Пруссии является Янус...
Голубовато-серый "линкольн" миновал предместье американской столицы, развил скорость до семидесяти миль в час, пересек окружную дорогу, свернул на узкий асфальтированный проселок и вскоре остановился. С двух сторон автомобиль теснили красные, в осенней листве, деревья. Двое мужчин средних лет, в твидовых костюмах, с непокрытыми головами, стояли у замершего "линкольна". Они молчали, завороженные яркими красками готовящегося к зимнему сну леса.
- Я люблю это время года, Джим, - сказал наконец один из них. Искренне рад тому, что вижу все это снова...
- Я знал, тебе будет приятно, Эл.