Немедленно сообщите ему, что выезжаете.
- Я, вероятно, все-таки не поеду.
Холмс принял самый суровый вид, на какой был способен.
- И у полиции и у меня, мистер Эмберли, создастся самое неблагоприятное впечатление, если вы откажетесь воспользоваться возможностью, которая сама идет к вам в руки. Нам может показаться, что вы не слишком заинтересованы в успешном исходе расследования.
Это предположение, видимо, привело нашего клиента в ужас.
- Господи, если вы так на это смотрите, я непременно поеду! - воскликнул он. - Просто на первый взгляд глупо рассчитывать, что этот пастор что-нибудь может знать. Но раз вы так считаете...
- Да, считаю, - многозначительно сказал Холмс, и вопрос был решен. Прежде чем мы вышли из комнаты, Холмс отвел меня в сторону и дал краткое наставление, из которого видно было, что он придает серьезное значение этой поездке.
- Во что бы то ни стало, - сказал он, - проследите за тем, чтобы он действительно поехал. Если он, паче чаяния, улизнет или вернется с дороги, бегите на ближайший телефон и передайте мне одно-единственное слово: "Удрал". Я распоряжусь, чтобы мне сообщили, где бы я ни находился.
До местечка Малый Пэрлингтон не так-то просто добраться: оно расположено на боковой ветке. От дороги у меня остались не слишком приятные воспоминания: погода стояла жаркая, поезд полз медленно, мой попутчик был угрюм и молчалив и если раскрывал рот, то лишь затем, чтобы отпустить язвительное замечание насчет того, в какую пустую затею мы ввязались. Когда мы, наконец, сошли с поезда, пришлось ехать еще две мили до пасторского дома, где нас принял в своем кабинете представительный, важный, слегка напыщенный священник. Перед ним лежала наша телеграмма.
- Итак, джентльмены, чем могу быть полезен? - спросил он.
- Мы приехали в ответ на вашу телеграмму, - объяснил я.
- Телеграмму? Я никакой телеграммы не посылал.
- Я говорю о телеграмме, которую вы прислали мистеру Джозии Эмберли, насчет его жены и денег.
- Если это шутка, сэр, то в весьма дурном вкусе, - сердито сказал пастор. - Я никогда не слышал про джентльмена, чье имя вы назвали, и никому не посылал телеграммы.
Мы с Эмберли обменялись удивленными взглядами.
- Быть может, произошла ошибка, - настаивал я. -'У вас случайно не два прихода? Вот телеграмма, подпись - "Элман", адрес - "Дом священника".
- Здесь только один приход, сэр, и только один пастор. Что же до вашей телеграммы, то это возмутительная фальшивка, происхождением которой непременно займется полиция. А пока не вижу причин затягивать далее нашу беседу.
Так мы с мистером Эмберли очутились на обочине дороги в деревушке Малый Пэрлингтон, захолустнее которой, наверное, не сыскать во всей Англии. Мы направились на телеграф, но там было уже закрыто. К счастью, в маленькой привокзальной гостинице оказался телефон, и я связался с Холмсом, который был удивлен не меньше нас, узнав об исходе нашей поездки.
- Поразительно! - сказал далекий голос в трубке. - В высшей степени странно! Я очень боюсь, милый Уотсон, что сегодня обратного поезда уже нет. Сам того не желая, я обрек вас на муки захолустной гостиницы. Но ничего, Уотсон, зато вы побудете на лоне природы. Природа и Джозия Эмберли - вы сможете вполне насладиться общением с ними. - Я услышал его суховатый смешок, прежде чем нас разъединили.
Я очень быстро убедился, что мой попутчик недаром слывет скрягой. Сначала он сетовал на дорожные расходы, настоял, чтобы мы ехали третьим классом, а теперь шумно возмущался тем, что придется платить еще и за гостиницу. Когда на другое утро мы наконец прибыли в Лондон, трудно сказать, кто из нас был в худшем расположении духа.
- Советую вам зайти по дороге на Бейкер-стрит, - сказал я. - Мистер Холмс, возможно, захочет дать какие-то новые указания.