Подробности вам знать необязательно. Потому что я и сам толком ни хрена не знаю... Что за мерзкая водка? - Последние фразы он уже не произносил, а бормотал. Голова его упала на грудь.
У Адрианова также слипались глаза, но он пока держался, хотя уже давно облюбовал кушетку, до которой, правда, предстояло сделать самый главный шаг в жизни. И не упасть при этом. Косову же, как ни странно, недавний шок придал дополнительные силы, словно открыв внутренние резервы. Пытаясь разобрать слова Челобитского, он начал его тормошить, а тот все бормотал и бормотал, изредка вскидывая голову и глядя на бывшего художника как на инопланетное существо, которому надо непременно налить. Наконец утомился и Косов.
- Ладно, завтра дотолкуем, - промолвил он.
В коридоре хлопнула дверь - это явилась супруга Челобитского, дама пышная и грозная, занимающая в ДЭЗе хлебную должность. Связываться с ней не хотелось никому.
- Ну? - сурово произнесла она, уперев кулаки в бока.
- Уходим, - прояснил Косов, нежно поднимая Челобитского.
- Не того! - скорректировала Долматинша.
- Пассаж, миль пардон, мерси!
На сей раз в его заботливых руках очутилась нужная фигура, и дальнейшие выяснения отношений между супругами происходили за закрытой дверью. Что-то грохнуло, но приятелей это уже мало огорчило. Предстоял нелегкий спуск на четвертый этаж. Наконец после долгих прощаний, словно они отправлялись на покорение Южного и Северного полюсов, Косов и Адрианов разошлись по своим квартирам. И время остановилось, покидая, как обычно, всех пьяных и спящих.
Посреди ночи Адрианов очнулся, почесал голову и убедился, что занимает горизонтальное положение на собственном диване. Потом он вспомнил о ста тысячах долларов и погрустнел. Как человек аналитического склада ума он поставил перед собой три главных вопроса.
Во-первых, что делать с такой громадной суммой? Несомненно, она в корне изменит ставший уже привычным образ жизни, и, скорее всего, не в лучшую сторону. Может, для кого-то эти деньги покажутся мелочью на карманные расходы, но Адрианову, по его подсчетам, хватило бы на жизнь и втрое меньше. Ладно, теперь деваться все равно уже некуда. Тогда представим, что это запоздалая Государственная премия: наконец-то Родина оценила его заслуги в области ядерной физики.
Второй вопрос оказался ещё сложнее. Деньги эти непременно станут искать, такими портфелями не бросаются. Возможно, девушка сама украла его. А может быть, она тут и ни при чем. В любом случае рано или поздно выйдут на него, Адрианова. А это - смерть. Алексей Викторович поежился.
И третье... Но об этом он пока не хотел думать.
А почему, собственно, хозяин портфеля обязательно должен обнаружить Адрианова? В Москве восемь миллионов человек, только в этом округе шестьсот тысяч, на Онежской улице - десятки домов, девяносто квартир в подъезде... Круг сужался, как петля на горле. Отбросив скорбные мысли, Адрианов потянулся за сигаретой. И в это время раздался коварный звонок в дверь.
- Началось, - пробормотал он. - Быстро высчитали.
Резко поднявшись, Алексей Викторович начал судорожно рыскать по комнате в надежде найти что-нибудь тяжеленькое. Затем, подхватив свою дубовую трость, подкрался к двери. Все это время звонок заливался трелью. Неожиданно наступила тишина. Но тут же начал трезвонить телефон. "Обложили!" - с тоской подумал Адрианов. В дверь забарабанили.
- Открываю! - не выдержав, крикнул Алексей Викторович и щелкнул задвижкой. Он уже приготовился к худшему, но разочарованно обмяк, увидев на пороге растрепанного соседа.
- Пошли за пивом, - сказал Косов. - Самое время. Звери в джунглях ходят на водопой только ночью.
- Погоди, телефон звонит.
- Это я. Хотел даже через балкон перелезть. А ты помнишь, что нам предлагал Долматин?
- Смутно.