- Полный отчет жду у себя дома, - сказал он, - а в обед все-таки загляну, - и поцеловал Люсю в кончик носа, отчего она восхитительно вспыхнула.
Сухому хворосту нужна только спичка, всегда считал Геннадий Семенович, и теперь он не сомневался в том, что его просьбы будут выполнены. Время до обеда он коротал за пивом, расплачиваясь деньгами, взятыми в долг у той же Люси, и составляя всевозможные комбинации из разрозненных фактов и фактиков. Иногда получалось что-то совсем несуразное и пугающее, вроде монументов Церетели, а иногда выходило ближе к полотнам нонконцептуалистов, где ещё можно было что-нибудь разобрать, ежели к пиву добавить грамм пятьдесят водки. Порою перед ним вырисовывалось вообще нечто реалистичное, как у "передвижников". Сам Косов в своем творчестве всегда тяготел к простому и ясному видению мира, во всех его темно-белых оттенках, без прикрас, абстрактных загибов, нарочитого примитивизма и андерграундской зауми. Жизнь и так достаточно символична, чтобы её лишать последней конкретики.
"Стоп!" - подумал вдруг Геннадий Семенович, опорожнив очередную кружку. Он вспомнил фамилию человека, являющегося председателем совета директоров корпорации "Оникс", фактически - одним из её совладельцев. Бескудников. Нет, недаром говорится, что, как только изобрели печать, дьявол поселился в типографской краске. По крайней мере, оставляет там свои следы. Кажется, упоминалось и имя - Вадим, но в этом Косов не был полностью уверен. "Но не слишком ли много совпадений?" - подумал он. Тут что-то не так. И поспешил к даме критического возраста.
- Тут что-то не так, - сказала и она, поправляя на носу очки. - Со вчерашнего дня доступ к файлу, куда внесена информация о страховых полисах по твоей "хрущобе", закрыт. Удалось лишь выяснить, что все здание передано под опеку корпорации "Оникс". Возможно, им занимается кто-то из нашего руководства. Но почему такой мелочью?
- А ты ничего не слышала? - спросил Косов. - Забыл, ты же не смотришь телевизор. Карточный домик рухнул. Но меня вот что интересует: почему доступ к файлу закрыт со вчерашнего дня, хотя дом развалился только сегодня утром?
- После наступления страхового случая канал утечки информации перекрывается, это обычная практика, - напомнила Люся.
- После, но не до, - возразил Косов. - Выходит... Выходит, кто-то настолько был уверен, что страховой случай произойдет, что заранее обезопасил себя. Проще говоря, кому-то было известно, что от здания останутся одни обломки. Ты сможешь выяснить - кто?
- Мне как-то не по себе, - испуганно сказала Люся, переходя на шепот, хотя они и так стояли в коридоре одни.
- А ты думай о чем-нибудь приятном - например, о нашей встрече вечером, - посоветовал Косов. - Тебе станет теплее и веселее. И не теряй времени, принимайся за остальные клеточки моего кроссворда. Но будь осторожна.
- Уж постараюсь, - приободрилась Люся, улыбнувшись под его магнетическим взглядом.
Косов отправился домой. Пришла пора побеседовать с Челобитским - с сердечным вниманием. Как в церкви. Он ещё не знал, что в квартире в его отсутствие происходили довольно странные вещи.
Галина долго вертела в руках кухонный нож, то пробуя пальчиком острое лезвие, то поглядывая на горло Адрианова, беспомощно лежавшего возле холодильника. Телевизор она больше не слушала и думала о чем-то своем. Потом, вздохнув, поднялась и, сжав в кулаке нож, прошептала почти ритуальную фразу:
- От судьбы не уйдешь, аминь!
Но лишь только девушка склонилась над Алексеем Викторовичем, как перед глазами у неё заплясало дуло пистолета.
- Положите нож. Встаньте с колен. Отойдите к стенке, - приказал Адрианов жестко.
- Расстреливать будете? - полюбопытствовала Галина, наблюдая за удивительной метаморфозой, произошедшей с бесчувственным телом.
- Еще не знаю. Может быть, и придется.