Крэг, передав бразды правления своей стаей более молодому вожаку, решил, что пора старому волку перед уходом к праотцам напиться вражеской крови в последний раз.
Рондуин уже имел дело с демонами, сражаясь бок о бок с орком Броксом, драконом Красом и друидом Фарруном во время первого вторжения десять тысяч лет назад. Дома подрастали две дочери-близняшки и ждала его Верана. Она уже потеряла всю семью, в том числе и обеих сестёр: Селену, убитую королём-личом Артерисом при захвате Селенхейма, и Эллирию, которая пропала в далёком Дрегоноре во времена орочьих войн. И хотя Верана не хотела отпускать мужа в очередной смертельно опасный поход, она знала, что с Рондуином спорить бесполезно, что он согласился на эту миссию ради спасения её, Вераны, и их детей. Но эльфийка никогда не теряла надежды.
Для благородного Неймара всё было просто. Не имея семьи, он отдал себя целиком и полностью ратному делу, охраняя покой своего народа. Этот поход был для него очередным шансом ещё раз, возможно, даже последний, послужить арагорской земле.
Мунгард был одним из младших командиров Смотрящих в ночь. Когда их лидер Мэриан погибла от рук демонов, Мунгард занял её место. Он, как и любой ночной эльф, ненавидел Сармадаса и его Пламенный Легион всей душой и использовал любую возможность, чтобы не допустить демонов к захвату и уничтожению родной планеты, на долю которой и так выпало немало испытаний.
Тролли были частью Орды, той первой Орды, которая ворвалась в Амалот, вселяя ужас в сердца его обитателей. Зулухед получил своё имя в честь одного из знаменитых орков другого Зулухеда, который с помощью древнего артефакта под названием Душа Демона покорил целую расу красных драконов вместе с их Аспектом Королевой Жизни Аместразой. Молодой тролль был на хорошем счету у вождя Малджина и изъявил просьбу прославить племя Чёрное Копьё и весь народ троллей в этом походе.
Гаток из клана Боевой Песни был родичем знаменитого Грома Адского Крика, ценой своей жизни сразившего Лорда Бездны Манкромата. Этот молодой, но уже закалённый в приграничных боях с канаджами на юге и с кентаврами на востоке орк заслужил титул героя Орды, и сам Траул вручил ему именное оружие боевой топор, на котором было выгравировано имя Гатока и все его боевые заслуги перед своим народом. Траул сказал: «Гаток, ты самый достойный воин для этой экспедиции. Орда снова нуждается в твоей защите», и Гаток пошёл ради того, чтобы Дументар и орочий народ продолжали жить. Он пошёл ради того, чтобы в глазах его соплеменников не зажёгся снова тот демонический огонь жажды крови. И он с радостью отдаст за это свою жизнь.
В полдень все тринадцать участников похода, набросив плащи, отправились к городскому кладбищу, на то самое место, где ровно через полсуток Хранители откроют им портал обратно в Амалот. Весь путь составлял не более пяти километров, но шли медленно, стараясь оставаться незамеченными. В любой момент все были в готовности встретить тёмных колдунов лицом к лицу, с оружием в руках. Пока шли, Медван обратился к Искандеру с необычной, на первый взгляд, просьбой:
Попробуй-ка снять Кольцо.
Попытка не удалась: Единое Кольцо словно приросло к своему хозяину намертво, как будто не желало покидать его.
Не могу.
Медван довольно улыбнулся:
И не сможешь, пока мы в опасности. Кольцо чувствует тёмные силы неподалёку и не оставит своего Властелина в беде. Такова природа Единого Кольца.
Медван, скажи: почему именно я? Почему не кто-то другой? Более подготовленный? Что во мне такого особенного?
У каждого из нас своя судьба. Искандер, ты был избран силами куда более могущественными, чем я. Для меня достаточно одной причины: я вижу в тебе Свет. Остальное было предопределено заранее. Судьбу нельзя изменить, ей можно только следовать.
Искандер задумался и, кивая на девушку, тихо спросил:
Нейла какая у неё судьба?
Волшебник хитро усмехнулся:
Здесь провидение бессильно. Одно лишь известно: всё в ваших руках.
Дальше они шли молча: Медван потому что своим магическим зрением обследовал местность; Искандер потому что понял суть сказанного. Некоторые вещи изменить нельзя, они заранее прописаны в судьбах людей; иные же будут иметь место или нет зависит от нас самих.
Когда они наконец вышли на окраину города, и до конечной точки маршрута оставался лишь километр, было уже около десяти часов вечера. Медван резко остановился. Затем замер на несколько секунд, вскинул свой посох, приняв боевую стойку, и едва успел крикнуть остальным: