Связь Кэт и малыша была очень сильной, конечно, она чувствовала, что это мальчик, но в глубине души, как и большинство мам, хотела дочку, но при этом всегда знала, что первым будет сын. Заранее договорившись с малышом в состоянии медитации, когда он родится, это было 12 октября, сначала рассматривали 11-е число, но Кэт сказала ему:
Это дата рождения нашего родственника, а у тебя должен быть свой день, день когда мы с тобой впервые увидимся!
Всеволод был в командировках, Кэт выросла из старой одежды и хотела новую, т.к. животик уже не вмещался.
Конечно, хотелось выглядеть не как какая-то бабка в балахоне, а современно, сексуально и симпатично, и современная мода позволяла это сделать даже беременной женщине.
Всеволода трудно было уговорить на покупку новых вещей, он считал, что пары вещей будет достаточно, говорил:
Это пустое капиталовложение, это деньги, выброшенные в трубу.
Хотя раньше, до беременности, когда Кэт и Всеволод мечтали вместе о беременности Кэт, Всеволод говорил:
Я тебя одену, как куклу! Накуплю тебе много красивых сарафанов! Ты будешь самая красивая беременная! Будет красивый разлетающийся короткий приталенный сарафан, такой, чтобы были видны ножки и слегка животик.
«Как все поменялось», думала Кэт.
В начале беременности был токсикоз, Кэт не отходила от унитаза, ее часто рвало и тошнило, она не могла есть, потом постепенно это ощущение стало проходить.
Всеволод впервые сварил для Кэт рассольник и перед отъездом в командировку сделал окрошку.
Уборкой занималась Кэт до последнего месяца, Всеволод иногда помогал, во-первых, чтобы не баловать супругу, а во-вторых, движения беременным полезны, говорил он.
К концу беременности ноги Кэт отекли и так, что она не могла их поднять, но по-прежнему старалась брать судебные дела и работать.
Всеволод, как любой нормальный мужчина, хотел от жены секса, а этого Кэт боялась, поэтому близость была редко и недолго по времени.
* * *
Настал тот самый день встречи малыша и Кэт, это было 12 октября, как Кэт с малышом и договорились.
По показаниям у Кэт было кесарево сечение, потому что малыш весил 4 килограмма и 200 граммов.
Началась операция, Кэт страшно боялась, но потом себя успокоила тем, что это не операция, а путешествие навстречу сыну, и она скоро его увидит.
Минут через пять после начала операции она услышала крик своего ребенка. В голове пробежали мысли: «Это его крик! Первый! Самый первый!»
Выступили слезы радости, и малыша она увидела голенького, бочком в маленькой ванночке, его понесли медсестры взвесить и одеть.
Совсем скоро принесли маленького голубоглазого богатыря, да такого красивого, у него был чистый взгляд. «Чистая душа», подумала Кэт.
Малыша прислонили к груди Кэт, и он схватил свою маму за грудь и начал производить сосательные движения. Кэт обрадовалась, потом он посмотрел на нее, и она сказала:
Здравствуй, малыш! Я твоя мама, которая будет тебя оберегать и любить до конца своих дней, а сейчас ты пойдешь с медсестрой, она тебя покормит, и мы с тобой снова увидимся! Ничего не бойся, я с тобой!
Всеволод находился в кабинете с медсестрами и при нем одевали малыша. Всеволод все взял под свой личный контроль, т.к. наслушался много разных историй, как путают детей, и очень сильно переживал по этому поводу, к тому же его медицинское образование только помогло ему в присутствии родов. Все было хорошо!
Кэт перевели в палату и в 12 часов дня должны были принести Елисеюшку. В это время и Всеволод приехал.
Открылись двери палаты, и ввезли в маленькой ванночке на колесиках малыша, он открыл глазки и увидел своих родителей.
Кэт сразу взяла его на руки и приложила к груди, он не растерялся, быстро схватил грудь и зачмокал, но молока в груди еще не было, хотя она набухла.
Всеволод взял малыша на руки, он был рад и горд, что у него родился первенец сын!
Время близилось к вечеру, Всеволод готовил Кэт сюрприз, он делал ремонт в старенькой кирпичной хатке, купленной в ипотеку, нужно было срочно переезжать, чтобы не было накладок и чтобы ипотека и аренда в один месяц.
Кэт переживала и волновалась по этому поводу, но времени не было особо на эти эмоции, так как надо было заботиться о крохе. А кроху на ночь пришлось отдать нянечке, чтобы там его покормили. Кэт из-за этого страшно мучилась, что отдала сына на пять часов для кормления, что не могла сама его покормить, что устала после операции и хотелось хоть немного поспать, она корила себя за это. И, вспоминая об этом моменте потом, уже через много лет, часто винила себя, что так поступила, это же ее сынок.