Я разлепил глаза, глядя туда, куда указывала рука старшего санитара. Внизу в одном из кратеров лежал расколотый надвое серебряный диск с бортовым номером тридцать два, начертанным красной, светящейся в полумраке краской на корпусе дисколета. Разбитая вдребезги кабина, два пассажирских кресла, вырванные из кабины, зарылись в лунную пыль, рядом валялись еще какие-то вещи, выброшенные при ударе. Из самого корпуса, как части скелета, торчат в разные стороны разорванные трубопроводы.
Да, печальное зрелище. Жертвы были?
Пять человек семья с двумя детьми и пилот. Люди зафрахтовали дисколет, хотели своим детям Луну показать такой, как она есть. Двигатели отказали и вот итог.
Давно это случилось?
Да где-то уже как с полгода назад.
А почему дисколет не убирают?
А зачем? Аппарат восстановлению не подлежит, а транспортировка и утилизация слишком дорогое удовольствие, оно того не стоит.
Ясно, сказал я, провожая обломки взглядом.
Штефан, вы ведь не завтракали. Хотите есть?
Если честно, не отказался бы.
Вот возьмите, порывшись левой рукой в своей сумке, он достал термос с кофе и сверток с бутербродами.
Я открыл крышку термоса. Легкий дымок вместе с потрясным ароматом горячего, недавно заваренного кофе поплыл по кабине. Налив дымящегося напитка в кружку, предложил Холечеку:
Петер, вы будете?
Нет, Штефан, спасибо, не хочу. Сегодня утром я очень плотно позавтракал, а вы ешьте, пожалуйста, не стесняйтесь.
Развернув промасленную бумагу свертка, я обнаружил в нем бутерброды белый пшеничный хлеб щедро намазан желтым сливочным маслом, сверху на свежайшем рассыпчатом хлебушке возлегали тоненькие ломтики розовой, слегка подкопченной ветчины. Пальцы, державшие бутерброд, сразу стали жирными. Аромат непередаваемый. Я чуть не подавился собственной слюной. Не в силах больше сдерживаться, я вгрызся в это великолепие, откусив большой кусок.
М-м-м боже, как вкусно. Так, теперь глоток горячего, обжигающего натурального кофе, чтобы все лучше проскакивало в желудок, как можно быстрее минуя пищевод. Великолепно! Нет, бог точно есть, и уверяю вас, ради таких моментов стоит жить.
Откуда такое великолепие? спрашиваю я Петера с набитым ртом.
Контрабанда с Олерона, улыбаясь отвечает он.
Просто невероятная вкуснотища. Я, честно говоря, в столовке вашей клиники чуть вконец не отощал и уже совсем перестал верить в чудеса кулинарии. Еще немного, и я стал бы кулинарным атеистом. Спасибо, Петер, вы просто возродили меня к жизни.
Я так увлекся, что не заметил, как на бумаге остался сиротливо лежать только один, последний бутерброд. Мне стало очень стыдно за себя, что я такой оглоед.
Извините меня, Петер, так было вкусно, что я не смог остановиться.
Холечек посмотрел вначале на мою сконфуженную рожу, потом на сверток. И расхохотался. Отчего мне стало еще больше стыдно за свою несдержанность.
Да бросьте конфузиться вы так, Штефан. Живенько доедайте, да и дело с концом. Ну я честно не хочу, доедайте, ради бога.
Особенно уговаривать меня не пришлось, последний бутербродик бесследно почил в моей утробе. После насыщения настроение сразу улучшилось и поднялось на несколько градусов вверх, скафандр не так уж и дурно пах, лунный пейзаж за бортом из серого, ничем не примечательного сразу превратился в занимательный, немного загадочный, и вообще все не так уж плохо в который раз замечаю, как мало человеку надо.
Меня опять развезло, теперь уже от сытой истомы. Но, к сожалению, поспать не удалось, на горизонте показался громаднейший, поражающий воображения купол базы «Депо сортировочное», во много раз превышающий по размеру купол станции СТК 3, рядом сверхгигантский космопорт. В небе то и дело сновали юркие шаттлы и небольшие звездолеты класса двухпалубных сухогрузов. В отличие от больших транспортных эти звездолеты брали на борт небольшое количество грузов, но доставляли их от космопорта одной планеты до космопорта другой, им не нужна была помощь шаттлов при погрузке и разгрузке.
Холечек связался с диспетчером, тот посадку пока не разрешил, сказал, что надо немного подождать, покружить возле космопорта, объясняя это тем, что сейчас на орбите грузится большой транспортный звездолет, много шаттлов участвует в погрузке, поэтому взлетка пока занята.
Где-то там внизу, Холечек указал на космопорт, корабль контрабандистов «Зеленая акула», на котором вы, Штефан, отправитесь на Олерон.