Я всегда знал его.
Но Только одному во всех мирах оно было известно Ты ли тот самый?..
Я, Лиза, я.
Кащей?
Ну да. Чего в этом такого удивительного?
Принцесса Лиза подошла к мальчику поближе и присела на корточки, чтобы лучше его видеть.
Как же это тебя угораздило?..
Это длинная история, со вздохом сказал Кащей Бессмертный. Провели меня, как мальчишку. Хе-хе. И теперь только ты сможешь мне помочь!
Как, мой повелитель?
Для начала поставь-ка чайник
На дереве сидел человек.
Человек являлся частью дерева. Пальцы его рук были сложены в мудру цин-циу-цхаи, а мысленный взор его был обращен внутрь сущности.
Узловатые ветви древнего вяза были толстыми и мощными. Они несли в себе энергию жизни. Ствол дерева сообщался с землей. В земле была мудрость жизни. Мудрость и энергия жизни были открыты человеку через каналы циу-цхаи, питающиеся от голубого кристалла на рукояти меча.
Человека звали Иван.
Он слышал, как копошится в земле крот в двух верстах к западу от вяза. Он чувствовал, как парит сокол, выискивая добычу в двух тысячах саженей выше вяза. Он знал, какая температура расплавленной магмы в двух тысячах верстах ниже вяза и чувствовал ледяное дыхание космоса.
Он видел завтрашний рассвет, хотя веки его были закрыты
Эй, Дурак, чего на дереве сидишь?
Иван медленно открыл глаза и посмотрел вниз. Там он увидел Семена Шурупина из Пропановки. Рядом с Семеном стоял его младший брат Кузя. Оба были здоровы, как телята, их бороды были пострижены модным «кирпичом», а на головах топорщились шапки из бересты. Семен и Кузя были известными разгильдяями.
Чего сидишь, спрашиваю, на дереве? Слезай сюда! Не бойся, разговор есть!
А драться не будете? осторожно спросил Иван.
Не боись, мы сегодня добрые! Хо-хо-хо! Правда, Кузя?
Хрпк
Ну ладно, сейчас слезу!
Иван не стал прыгать с десятиметровой высоты, чтобы излишне не удивлять братьев. Он просто слез с дерева, на ходу пытаясь проникнуть в их затуманенные дурманом мозги.
Известные разгильдяи хихикали, показывая друг другу пальцем на Ивана, который, должно быть, перестарался, изображая, какой он неуклюжий, сползающий с дерева и постоянно цепляющийся штанинами за торчащие сучки.
Слезай давай! подгоняли его братья. Чего такой неуклюжий-то? Даром, что дурак, а еще и неуклюжий!
Наконец Иван оказался на земле, отряхнул штаны от мелких листьев и древесных насекомых и обратил взор своих честных голубых очей на побеспокоивших его крестьян.
Слез? зачем-то спросил у него Семен Шурупин и без обиняков перешел к делу. Я слыхал, ты завтрева на Рынок собралси?
Ясное дело, согласился Иван. Воскресенье же.
Ну дык вот Семен сделал паузу, должно быть вспоминая, что именно дык вот. Сливоподобный нос его шевелился, будто отдельное живое существо, отгоняя назойливого комара.
Дык вот, повторил он. Продай нашу контрабанду.
Какую такую контрабанду? уточнил Иванушка.
Дело в том, что в те времена все крестьяне любили торговать на Рынке контрабандой, однако у въездов в город стояли патрули, ввоз оной контрабанды всячески пресекая.
У меня тут баксы, объяснил хитрый крестьянин. Пять пронцетов твои.
Не «пронцетов», а «процентов», поправил его Иван. И не пять, а пятьдесят.
Семен долго стоял молча, не рискуя произвести какой-либо звук. Брат его, Кузя, даже перестал жевать кусок сушеного навоза, переводя взгляд с одного оппонента на другого. В конце концов Семен отошел от оцепенения, повернулся к брательнику и сказал таковы слова:
Ой ты, гой еси, мать твою етить Где ж енто видано, шоб такой набитый дурак, как наш Ванька
Кгхм, прервал его Кузя.
Оба брата вновь замолчали, стоя посреди леса и вертя головами в разные стороны. Дурака и след простыл. Будто бы его здесь и не было, а будто сидел он теперь в своей хате за столом и хлебал щи, мастерски приготовленные супругой его, Василисой.
Поскрипывая и постанывая, ехала телега по пыльной дороге, с каждым метром неумолимо приближаясь к городской заставе. Уже отчетливо виден был белый в красную полосочку деревянный шлагбаум и аналогичной раскраски сторожевая будка, рядом с которой тусовались два охранника, проверяя ехавшую впереди телегу с иванушкиным соседом, Тихоном Хреновым, на борту. Опять, наверное, старик Хренов вез в город какую-нибудь контрабанду.