А ты умеешь хранить чужие секреты, хмыкнул я.
Но я действительно ничего не знаю. Правда.
Хорошо. Пусть будет так, согласился я.
Скорее всего, те двое были из Тиразан. И если это так и они интересовались Саирой, то это могло значить лишь одно то, что она не человек Мэй. Это не могло не радовать. Надо расспросить о ней Лива, если мне удастся вновь встретиться с убийцей из Кварре.
За мной следят Ворон, прервала мои размышления Панни.
Те двое или тот второй? я, если честно, после всего ранее сказанного не был этому удивлен.
Мне кажется не те и не другие. Хотя я могу и ошибаться. Я думаю, что это женщина.
С чего ты это взяла? Может быть это Саира?
Она следит за мной уже более двух недель и однажды обернувшись, я заметила ее выбившиеся от ветра из-под капюшона волосы, затем она мгновенно исчезла, растворившись в толпе. Это было на центральной площади перед преториатом. И нет, это не Саира. Следившая за мной была выше и волосы у нее рыжего цвета.
Я невольно хмыкнул, чем вызвал у Панни недоуменный взгляд. Мог бы и догадаться, подумал я. Лейки. Неужели воровка ревнует меня к шлюхе или у нее какие-то иные цели. Надо расспросить ее при встрече.
Не беспокойся, если это та, о ком я думаю, она не причинит тебе вреда, я был практически уверен в своих словах, ведь зная Лейки можно было не опасаться того, что она может сделать что-то плохое Панни.
Панни недоверчиво покачала головой, но расспрашивать не о чем не стала.
Если с этим все, сказал я, то думаю уже можно заняться тем, зачем я сюда пришел.
И чем же? хихикнула Панни, вновь входя в роль.
Сейчас узнаешь, я схватил девушку за талию и повалил ее на кровать.
Смех Панни звенел в моих ушах, пока я боролся со шнуровкой на ее корсете.
Глава 2
Контракт
Любовь несет на крыльях ночи
Лишь распалив души пожар
О, как увидеть хочет очи
Чей томный взор вгоняют в жар
Мечты все мысли вытесняют
И он не бережет коня
Лишь темп аллюра добавляет
От нетерпения горя
Пленен Эридою навеки
Он как во сне, хоть и не спит
И лишь смежая только веки
С ней в танце мысленно кружит
Лим Холед «Эрида»
Я покинул бордель поздно вечером. Мне не хотелось уходить, но я себя пересилил. Я заметил, что начинаю привыкать к этому городу, погрязая в его грехах. Впрочем, мне было все равно, ведь я никогда и не отличался благочестием. Главное было не терять бдительности и сноровки, а остальное все неважно. Я направился в таверну Парофа, решив напиться, тем самым посвящая весь этот день увеселениям. После посещения Панни мне совершенно не хотелось ничего делать, на меня навалились отстраненность и равнодушие. Пусть все идут к духам, подумал я. Тиразан со своими угрозами, Лив со своими играми, неуловимый Карам Акрия со своей таинственностью, Багровая рука и все остальные вместе с ними. Пусть весь этот мир катится куда подальше, лишь бы они оставили меня в покое. Но я знал, что это несбыточные мечты.
В общей зале «Серебряного рога» шел разгар веселья. Сегодня у Парофа отбоя в посетителях не было. Хозяин, увидев меня, приветственно кивнул, но улыбка, раньше никогда не сходившая с его губ, при виде меня больше не озаряла его лица. Он так и не простил мне смерть Прота, ведь он и сам сказал мне что, скорее всего, никогда не сможет забыть этого. Мне, впрочем, было уже все равно. Я ответил Парофу тем же коротким кивком, что и он, и отвел взгляд.
Не без труда мне удалось найти свободное место за одним из столов. В комнату, которую я снял у Парофа, мне идти не хотелось. Поймав неряшливого служку по имени Гвен, пришедшего на смену Проту, я велел ему принести мне пива и что-нибудь поесть. Тот коротко кивнул и убежал. Ждать пришлось недолго, и вскоре я уже ел добротно прожаренный кусок свинины, приправленного травами и запивал все холодным пенящимся пивом. Все шло довольно хорошо, пока ко мне не подсел, грубо подвинув, Айрон. Вор деловито отпил из моей кружки, а затем отер губы тыльной стороной рукава своей темной рубахи. Я недовольно покосился на Айрона, взглядом спрашивая, что тому надо. Вор ответил столь же многозначительным взглядом, мол, ты и сам знаешь, что я от тебя хочу. Но, в конце концов, он сдался. Громко вздохнув, он наклонился ближе к моему уху, так чтобы я смог расслышать его слова даже в гуле голосов посетителей и постояльцев таверны.