Распустил ты, Ибрагимыч, замполита! Как он допускает, что женщины в деревне проводят антипартийную пропаганду? Прежде всего, должна быть борьба за нравственность, особенно у коммунистов. Если человек изменил, всё должно быть, как в разведке, якобы по партийному поручению и в рамках закона. Другой человек, вроде, и не хочет изменять, а возникнет внезапно такая подходящая ситуация, вот он и старается на благо всего общества. Разве может трудящийся жить только работой? спросил Якутин и сам ответил, Нет, не может.
У тебя, я знаю, всё время такая ситуация!
Ну, что, я один такой что ли? Надо же кому-то бороться за увеличение в стране рождаемости! Вопреки всему, борюсь, судя по твоим претензиям, я один! Шутка, а если серьёзно, я уже забыл, как женщина выглядит. Неисправные самолёты по ночам вместо кошмарного сна снятся.
А мне плиты. Они и днём, и ночью не дают покоя. Жена снотворное даёт, чтобы ночью не руководил разгрузкой.
Ты сейчас летать?
Да, надо отдохнуть от всего этого. Я сажусь в пилотское кресло и от всего отключаюсь. Перед глазами только приборы.
Тебе за штурвал-то молодые пилоты дают подержаться?
Спрашиваешь! Галич даже обиделся, Это я в экипаже штурвалом руковожу, а не штурвал мной. А вообще, когда лечу проверяющим, я его и не беру. Рулят командир или второй пилот. Да и проверять особо нечего! Моё дело проверить руководителей: командира эскадрильи, командира звена. А их чего проверять? Они лучше меня всё знают! Вот и получается при плановой проверке отдых.
А у меня Брызгалов всех проверяет, я к самолётам почти не подхожу.
Это я знаю, что ты самолётов сторонишься, зато другого у тебя не отнимешь! Из тебя хороший бы замполит получился. Брызгалов-то не сильно гайки закручивает?
Нет, всё нормально. Буду у него принимать экзамен. Надо оформлять приказ о допуске. Времени прошло достаточно, самолёт он должен был изучить.
Принимай. Только как ты будешь принимать, если самолёт сам не знаешь?
Принимать, Ибрагимыч, легче, чем сдавать экзамен самому. А Брызгалов на лету всё схватывает. Сделаем вид, что принимаем. Его Зимин уже натаскал по узким вопросам.
Мы пришли, сказал Галич.
Они стояли возле самолёта. Подошёл с докладом командир экипажа и по всей форме доложил. Якутин и Галич повернулись к командиру самолёта лицом и внимательно выслушали доклад.
А начальник АТБ с нами? спросил командир самолёта.
Нет, он в задание не записан, останется здесь, ответил Галич.
Ну, счастливого полёта! Я пошёл, сказал Якутин и зашагал от самолёта, по пути наказав технику не спешить и по три раза всё контролировать.
Николай Николаевич, сказал он, обратившись к технику, Летит командир, поэтому будь всё время начеку и не расслабляйся. Проверяй каждый свой шаг, а я понаблюдаю со стороны.
Подбежал Катугин.
Я, Пётр Васильевич, сам всё проверил. Галич записан в плане полётов, поэтому подготовку самолёта я взял под личный контроль.
Молодец! Как у нас сегодня, самолётов хватает?
Сегодня хватает, но сменой руководит Серый. Я занимался только этим самолётом.
Молодец, ещё раз сказал Якутин, Я пойду к себе. Надо у Брызгалова принять экзамен по самолёту.
Пётр Васильевич и не думал ничего принимать. Он прекрасно знал, что Брызгалов технику изучил досконально. Но не мог же он сказать, что по блату всё оформит и так! Поэтому для всех существовал единый порядок и Якутин в разговоре старался это подчеркнуть. А на самом деле он один на один сказал Брызгалову:
Хватит сачковать. Готовь сегодня сам на себя приказ о допуске к самостоятельному обслуживанию самолёта, на подпись Галичу я его отнесу сам. После издания приказа оформим тебе свидетельство. И сегодня же готовься улететь вечером в командировку в город. Там сидит самолёт, что-то с двигателем. Экипаж ждёт инженера.
Так я сейчас и сяду к экипажу. Через полчаса будет выполняться очередной рейс.
Я поставлю в известность Репанова, чтобы тебя подождали и взяли на самолёт. Готовься.
Экипаж взял Брызгалова с большим удовольствием, понимая, что самолёт в городе без инженера будет стоять без дела. Экипаж с «больного» самолёта тоже будет ждать инженера. Всё получалось взаимосвязано. Самолёт стоял с запущенным двигателем. Брызгалов прошел вперёд и занял место между пилотами. Пассажирские места все, до единого, оказались заняты.
«Застрявший» экипаж объяснил, что в воздухе появилась неустойчивая работа двигателя, поэтому решение о продолжении рейса пилоты принять самостоятельно не решились.