Нуарэ обернулся к своему капитану, получил разрешающий кивок и принялся рассказывать об атаке на их посольство, от которой «Сирокко» ушел по ближайшей червоточине к некоему конгломерату станций. Теперь Шварц был уже полностью уверен, что сомбрийцы связались с теми же ребятами, что и он. Но экипаж Да Силвы даже ухитрился подружиться с местным населением и заполучить кое-кого из них в союзники.
Кажется, я их знаю, задумчиво проговорил Шварц. Оказывается, и от этих отморозков из Треугольника бывает польза. Может, ваши не те же, что мои, тут уж я не в курсе. Мне те ребята так и не представились. Но после драки с ними я сам два дня курил и поминал мозги по стенам и прочие красочные детали. Так Краус на них разогнался? Оптимист! Если что, у меня никаких претензий в ту сторону. Давний инцидент разрешился не в мою пользу, но я не злопамятен.
От Шварца не ускользнуло, как Нуарэ чуть напрягся в начале его реплики и почти явственно выдохнул в конце. Да Силва продолжал обворожительно улыбаться, и что происходило за этой улыбкой никого не касалось. Больше к обоим инцидентам не возвращались. Пили чай, вспоминали оставшиеся дома семьи, даже Вальтер осмелел и вставил несколько слов. Шварц поморщился было от его акцента, но вроде бы сомбрийцы его понимали. Вальтер даже сумел пошутить насчет своей фамилии дескать, напрасно говорят, что кошка с собакой не уживаются, иные кошки собак даже защищают. Это была чистая правда Вальтер Катц был потомком одного из первых колонизаторов Хунда, и не было еще поколения, в котором эта семья не дала бы Хунду хоть одного военного. Словом, расстались практически друзьями.
Шварц допил оставшийся чай и отправился составлять рапорт на планету. Подробно изложив все обстоятельства встречи, он добавил от себя приписку, что планетным службам, пожалуй, стоило бы послать на Сомбру письмо с благодарностями и извинениями за инцидент. Пока оттуда не явились с претензиями о нападении на посольство. Все-таки краусовская банда официально оставалась гражданами Хунда. А улыбки и остроты Да Силвы не скрывали опасного бойца и матерого космического волка. Лучше первыми проявить дружелюбие.
3.
Снайпер давно привык, что не помнит большинство серьезных боев на верхних уровнях сознание почти отключается, оставляя лишь боевые рефлексы. Впрочем, от этого провалы в памяти раздражали его не меньше все-таки обычно он досконально помнил все, что с ним происходило. И сейчас он снова и снова пытался хоть как-то восстановить недавние события, хотя и понимал, что это бесполезно. И не только потому, что размышления давались с трудом. Личности Стивена Вонга в этом бою не было. Был тот самый Снайпер, которого боялась Сфера: бесстрастный, не умеющий промахиваться и едва ли не бессмертный. Во всяком случае, три года назад, после боя на «Ариэле», Сфера в это точно поверила. А вот сам Снайпер не очень. Самое сложное после выхода в боевой режим, тем более на таких уровнях осознать, что ты все еще жив «Ах ты ж черт!».
Снайпер даже нашел в себе силы стукнуть кулаком по койке и выругаться сквозь зубы. Рядом тут же появилась Габриэль:
Что-то не так?
Больше, чем я думал, хмуро отозвался Снайпер. И, заметив на ее лице беспокойство, уточнил: Не по вашей части. Тут как раз все настолько в порядке, что даже удивительно.
Габриэль польщенно улыбнулась и отошла. Снайпер сказал правду. Конечно, он понимал, что восстанавливаться ему придется еще долго, но впервые за долгое время он чувствовал, что ситуация под контролем не его контролем. Не нужно поднимать все резервы, чтобы поскорее встать на ноги, пока не явился кто-нибудь желающий воспользоваться моментом и не пришлось снова драться. Не нужно снова срываться в космос, едва подлатав себя до боеспособного состояния. То есть, по меркам остальной Сферы едва придя в сознание. Ощущение странное, но, пожалуй, приятное. И все же Снайпер не мог помешать себе то и дело пытаться проверить свои возможности. Он слишком привык всегда оставаться начеку.
Подходила Габриэль, мягким, но решительным движением клала руку ему на грудь, убеждая лежать спокойно, и снова говорила: «Поберегите силы, Стив». И порой ворчала вполголоса: «Я тебя не для того вытаскивала, чтобы огрести осложнения на ровном месте! Ты нам живым нужен!». Что ж, он выбрал доверять этим людям и лично ей приходилось подчиняться, тем более что силы действительно еще не вернулись. Оставалось отлеживаться, спать и пытаться думать, хотя сознание слушалось не лучше тела. Снайпер помнил, где находится, узнавал голоса, если кто-то заходил в медотсек (это случалось редко, Габриэль запрещала его беспокоить), но чувство времени отключилось, мысли путались, перемешиваясь со снами или неясными воспоминаниями. Особенно настойчиво в них возникал бой с «Синей Молнией» на «Ариэле». Точнее, не сам этот бой Снайпер его точно так же не помнил а то, что было потом. По рассказам он частично восстановил ход событий и понимал, что по любым раскладам он должен был умереть. Если и не на самом корабле много чести! то позже его бы неминуемо доконала потеря крови. Даже его. Но он очнулся в частном доме на Терранове. Его вытащили буквально с того света мастер Гейр говорил, была остановка сердца. И в глубине души Снайперу казалось, что он все же погиб в том бою. Да и в этот раз он не то чтобы шел умирать, но полагал свою жизнь допустимой ценой. Все равно ему суждено рано или поздно сорваться, так почему бы и не сейчас.