А теперь вернемся к нашим баранам. Как-то, в конце 90-х, копаясь вместе с Хантером в его старых вещах, в подвале, Джонни натолкнулся на пожелтевшую связку машинописных страниц с перечеркнутой надписью: «Rum Diary». Заинтересовавшись, он начал читать прямо там, сидя на полу. Если бы не Джонни, рукопись так и осталась бы лежать в коробке, в подвале загородного дома Хантера, давно успевшего забыть о романе, написанном им в 1959.
Джонни предложил его немедленно опубликовать, а потом и сделать по нему фильм. Оба загорелись идеей, решив, что займутся ею сообща. Надо сказать, что сама идея новаторской не была. По романам Томпсона и по его сценарию Голливуд к тому времени уже снял один фильм, а второй находился в производстве. Это «Там, где бродит бизон», с Биллом Мюрреем, и «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», с Джонни Деппом в главных ролях. Прообразом героев в обоих случаях был он сам.
Можно считать, что «Ромовый дневник» такое же детище Джонни Деппа, как и Хантера Томпсона. Именно детище, потому что он носился с ним и вынашивал его на протяжении 10 лет, пока не добился своего и не воплотил его и образ незабываемого друга (собственной игрой), на экране. В 1998 он сам опубликовал роман. Затем друзья вместе пытались найти режиссера, способного сделать созвучный роману фильм, и остановили свой выбор на Брюсе Робертсоне, решив, что только ему по зубам ухватить суть Хантера.
65-летнего Брюса Робертсона, британского писателя, режиссера и сценариста, плодовитым не назовешь. В его фильмографии два фильма, снятые в Великобритании (в 1987 и 1989) и один в США (Jennifer Eight, в 1992). К своим картинам он сам писал сценарии. У Робертсона-сценариста был еще один ранний фильм, в 1984 «Зона смерти», номинированный на «Оскар» за лучший сценарий. А наиболее известен он, как автор фильма Withnail and I. «Ромовый дневник» станет его четвертым фильмом после почти 10-летнего молчания.
В 2005, узнав, что Брюс бездействует, Джонни послал ему книгу «Rum Diary», предложив превратить роман в сценарий. Брюс за работу взялся. В том же году Хантера не стало. К съемкам фильма вернулись уже в 2009.
Нельзя сказать, что 48-летний Депп соответствует роли 22-летнего Пола Кемпа (Хантера Томпсона), но такие мелочи не могли его остановить. В этом фильме, который значит для него слишком много, он не только исполнитель главной роли, и не только продюсер (вместе со своей сестрой, Кристи Дембровски, возглавляющей их совместную компанию Infinitum Nihil) Депп внес свою лепту и как музыкант: ему принадлежат четыре композиции для саундтрека к фильму.
Я уже впитал в себя достаточно много Хантера в «Страхе и ненависти в Лас-Вегасе», сыгав версию его в облике бесшабашного журналиста и писателя Рауля Дюка, рассказывает Джонни. Вернуться и сыграть Хантера в образе Пола Кемпа, который еще только балансировал на грани понимания собственного голоса и направления своего гнева, было по-своему непросто. Билл Мюррей предупреждал меня: «Джонни, тебе следует быть осторожным». Я удивился: Почему? «Понимаешь, когда ты говоришь, как Хантер, входишь в этот ритм и учишься думать, как Хантер» Да, говорю, понимаю. Это уже тебя не покинет никогда
О сюжете фильма особенно рассказывать нечего. Он настолько зрелищный и динамичный, и на такой богатой фактуре, что его лучше посмотреть. Если в двух словах, это история молодого, талантливого и неуживчивого журналиста Пола Кемпа, в 1960-м бросившего престижное, но насквозь лицемерное издание в Нью-Йорке и сбежавшего в Пуэрто-Рико, где жизнь бьет ключом, где небо синее, море голубое, песок белый, а тропический лес изумрудный, где воздух напоен ароматом сигар, ром льется рекой и все доступно машины, яхты, девочки, иные из которых предпочитают купаться голышом «где даже саму жизнь продают за копейки».
Всеобщая беззаботность обманчива. Пол лишний раз убеждается, что жизнь жестока везде, припасая для каждого подводные камни и неожиданные, увы, далеко не всегда приятные сюрпризы. Попав по приглашению товарища, тоже журналиста и литератора, в Сан-Хуан, он устраивается на работу в местной газетенке, и по ходу дела раскрывает махинации здешних воротил с недвижимостью, что разумеется чревато.
Перевоплощаясь на экране в своего друга, который и без того прочно поселился в его душе, Джонни, прямо-таки помешавшийся на этой почве, говорит, вспоминая съемки в Пуэрто-Рико: «Я знал, что со мной будет Хантер. Я знал. Он со мной и сейчас. Я хотел, чтобы дух Хантера присутствовал во всем, в каждой детали, чтобы все могли почувствовать, что Хантер там, с нами».