С легким оттенком грусти и даже с тенью слабого разочарования Хаплохромис вздохнул. Миру не хватало чего-то главного, чего-то, без чего все остальное теряло смысл. Эстетическое чувство вновь создавало окружающей среде трудности.
6
За непомерно широким, как дно лагуны, офисным столом со скупо блестевшими в нем пятнами света молча сидел весь, сколько их поместилось, полномочный состав спешно призванных под своды генштаба пираний. Большое начальство присутствовало за этим столом в полном составе не в первый раз, но впервые его умение хранить молчание так долго проявлялось в столь замечательной мере. Как никогда остро и осязаемо Совет пираний сегодня ощущал цену каждому непроизнесенному слову. В полированных поверхностях отражались неясные перспективы, на стенах угадывались карты размером с глобальную катастрофу на одном конце сегодняшнего высокого офиса к самым полам спускались бледные полотна экрана, на другом, дергаясь неясными изображениями и помигивая мутным прожектором, торопливо стучал и вертелся отснятыми кадрами трофейный киноаппарат: размытый сноп света его с плававшими в нем пылинками упирался в стену с экраном напротив, ничего больше толком не показывая, поскольку показывать больше было нечего. Все слушали, как он стучит.
Закончив слушать, стали прижимать пальцы к глазам и рассеянно глядеть по сторонам. «А теперь предлагаю перейти к обсуждению», произнес начальник генштаба.
Все перешли.
Воцарилось глубокое и полное содержания молчание.
Закончив стучать, аппарат теперь вхолостую вертел самое большое свое колесо с дырками, хлопая концом пленки.
«Ну, не знаю», произнес один из собравшихся, осторожно почесав бровь концом карандаша, выражая общее мнение.
Все помолчали вновь. Начальник совета терпеливо ждал.
«Может, мы сразу перенесем сюда постели и уляжемся спать? не выдержал он, когда молчание затянулось. Или будут еще дельные предложения?»
Пошевелившись и садясь удобнее, пираний с карандашом, вновь выражая общее мнение, произнес:
«Здесь есть над чем поработать».
Все вновь помолчали, других предложений не поступало. Все говорило за то, что все честно соизмерили собственные силы с новыми обстоятельствами и столь же честно оставляли другим право заниматься популизмом либо им не заниматься.
Руки главного, все это время лежавшие на голой полированной поверхности стола, расцепив пальцы, в некотором замешательстве и явном разочаровании наглядно разошлись, на какое-то время так застыв. Ладони начальства неприкрыто показывали, насколько глубоко они озадачены происходившим.
«Джентльмены, сказал главный. Мне не нравится сегодня ваше настроение. Это еще не конец света»
«А вот это уже под большим вопросом, немедленно отозвался другой из приглашенных. Облизав сухие губы, он откинулся на спинку. Если все это правда Я подчеркиваю: если все это правда хотя бы отчасти то у нас с вами появляется редкая возможность измерить наконец воочию пределы нашего оптимизма».
Пальцы рук главного вновь сошлись вместе. Это явно было далеко от того, что уши начальства готовились услышать.
«Т-твою мать, не выдержал один из приглашенных на самом дальнем краю обозримых пространств, кладя карандаш на стол и откидываясь на спинку. Все хорошо так было»
«Напротив, сухо произнес его сосед, обращая к нему изборожденное годами лицо, вся нижняя половина которого была спрятана за прижатой морщинистой ладонью. Совсем напротив, друг мой. Я предупреждал, что чем-то вроде этого кончиться было должно».
«Теперь мне стало значительно легче, с сарказмом отозвался пираний, что вы предупреждали. Лучше надо было предупреждать».
«Вы совершенно правы, подал мрачно голос еще один пираний с письменным прибором в пальцах. Сейчас не время выяснять, кто из нас был верхом предусмотрительности, а кто им не был. Сейчас надо думать, как с этим жить и что делать дальше».
«Препятствия существуют не для того, чтобы восхищаться их высотой и неприступностью, открывая ранее неизведанные глубины философской мысли, хрипло поддержал его голос соседа, а чтобы их преодолевать».
Главный откинулся на спинку кресла, со счастливым лицом звонко щелкая двумя пальцами и наставляя на говорившего один.
«Вот, возвестил он, сияя, как будто все вдруг счастливо разрешилось и осталось только подводить итоги. Вот это именно то, что мы все сегодня хотели услышать!»