***
Переведи меня на свой язык
Дрожащих в тусклых окнах отражений,
Отточий, скобок, скорбных удвоений,
Наполни дымом и сорвись на крик.
Переведи меня, как трафарет
На тонкий лист поспешных забываний,
Внеси в журнал случайных возгораний,
И пусть ножом по мне пройдется свет.
Переведи меня на берег лжи
По льду, покуда он еще не тает
Туда, где ветер облака листает.
Переведи и за руку держи.
Переведи меня в двоичный код,
Пусть будет он на этом дне замешан,
И длится, и во веки не пройдет,
Струясь между других, обычных, женщин.
***
Неоновые беглецы
Срываются с морозных окон.
Чу! За метелью конский топот,
И визг, и смех, и бубенцы.
Неоновые беглецы
В кольце холодных отражений,
Дрожа отбрасывают тени,
Суля счастливые концы.
Так от чего бегут они,
Зажмурив красный глаз и синий,
Бегут рождественской пустыней
Почти что звездные огни?
Бегут, не веря в этот бег,
Бегут, горя, забыв о цели.
И ждут их снежные постели
Из-под полуприкрытых век.
***
Если бы я всё могла,
То стояла бы в молчаньи,
Опустив на дно печали
Руки.
Если бы могла.
Если бы мой жадный взгляд
Не искал с тобою встречи,
Был бы выпит этот вечер
Залпом, прямо у стола.
Если б вправду голос мой
Жёг и был огнеопасен,
Ты бы говорил со мной
Не о береге. О разном.
Только мало я могу
Соглашаясь с неизбежным
Молча уходить в пургу,
Да твердить стихи прилежно.
***
Неверие худшее из суеверий,
Поверь же в конец темноты!
В бредущие ощупью
Пальцы деревьев
По краю метели, где ты
Надломишь февраль
Испытующим взглядом,
И, сбросив чешуйчатый лёд,
Земля обернется
Ликующим садом,
И вытянут шеи вперёд
Ростки тонконогих
Зелёных вопросов
И шёлковых, ласковых трав.
Пройдём мы по саду
Смиренны и босы
С весенней виной на устах.
***
Посмотри на меня с той горы,
Стой спокойно, а то не увидишь.
В сизый ветер как в оттепель выйдешь
И пропустишь начало игры.
Всё поёт, я стою как диез,
Заставляя тянуться всё выше
Звон весеннего ливня по крыше
И встающий на цыпочки лес.
Посмотри на меня! Посмотри!
Ты не смотришь.
И знаком отмены
Встанут в сумерках
Синие стены,
Нашей крепостью
Где-то внутри.
В эту крепость мне можно, туда
Всякий звук невозбранно приходит,
Будь то вешняя злая вода,
Или щебет в слепом хороводе,
Перед утром дрожанье ресниц,
Затаённое чье-то дыханье.
Ты бекар, отменяющий птиц,
Ты даёшь основное звучанье.
***
На исповеди
Как камень
Ты сбросишь
Меня с души.
Прощаю
И разрешаю.
Ступай же
И не греши.
Щедротами
И благодатью
Наполнится
Твой сосуд.
А всё, что
Разбито
К счастью.
Осколки
Потом
Сметут.
На исповеди
Как камень
Паду я,
Рыдая, ниц.
И епитрахиль
Крылами
Укроет
Огонь страниц.
* * *
Белёсый крюк тревоги
Тянет взгляд
К туманам
Нероклюнувшихся
Будней.
И чем они полней
И многотрудней,
Тем злее мысли
Ввечеру мозжат.
Тем беспокойней
Давит горло ком,
Тем суше рот
И тяжелей дыханье.
Тревога тянет
За душу крюком,
Туманит взгляд
И топит упованья.
Но есть и на неё
Одна узда,
Которая смиряет
Безотказно
Дрожащие
Под ветром
Провода.
И гул мостов
Натужный,
Медно-красный,
Которая остудит
Жаркий лоб
Стеклом оконным
В мелких каплях
Пота.
Тревога всколыхнется
И пройдёт.
Начнётся духа
Светлая работа.
* * *
У меня ничего не болит.
Заморозкой в десну и под нёбо
Иней входит и тихо скрипит.
Иглы боли впиваются, чтобы
Затянулось, утихло, прошло,
Не ломило, не жгло и не ныло.
Мне весна милосердно промыла
Ран бескровных слепое стеко.
У меня заросла пустота
От скользящего скорого взгляда.
Почки вспухли, кудрявое стадо
Бродит по небу, ветки достав.
А на выселках неба туман
Льнет щекой к равновесию линий,
Укрывая от солнечных ливней
Перелетных надежд караван.
***
Деревья тянут пальцы в тень,
Обмакивая их в чернила.
Вот арка. На стене застыла
Венком из веток и идей.