Милицейский чин, надо отдать должное, встретил меня с безукоризненной вежливостью. Он даже вышел из-за необъятного своего стола мне навстречу.
Присаживайтесь, Артем Николаевич, гостеприимно разводил он руками, вот здесь вам будет удобно.
Грубить человеку столь душевному было как-то не с руки. Но я все же постарался выказать неудовольствие:
Простите, господин подполковник, но удобнее всего мне было бы дома.
О, безусловно охотно согласился чин. Кстати, если уж желаете обращаться ко мне по званию, то лучше говорить «товарищ подполковник». В тех подразделениях, что работают «на земле», наименование «господа» как-то не прижилось. Господа другие должности занимают.
Хоть это слава богу, пробормотал я себе под нос.
А вообще в беседе, продолжил чин, отечески усаживаясь напротив, проще называть друг друга по имени. Меня зовут Владимир Александрович.
Очень приятно.
Ну, вот и хорошо.
О чем же вы хотели побеседовать, Владимир Александрович? Ведь как мы установили в прошлую нашу встречу, никаких причин для милицейского преследования моих подопечных не существует. Или я не прав?
Вот все вы так вздохнул подполковник. Чуть что сразу «милицейское преследование» А между тем органы правопорядка созданы для того, чтобы служить народу, защищать интересы граждан
Вы меня пригласили на политинформацию? несколько нетерпеливо перебил я.
Ни в коем случае.
Тут он сделал паузу, задумчиво глядя на меня. И, похоже, мысленно выстраивая план дальнейшего разговора.
Ну что же, произнес наконец. Человек вы умный, всякую идею ловите на лету. Так что буду говорить с вами тезисно только основные положения.
Итак, слышали ли вы о «детях индиго»?
Модная теория.
Ну да. И пока у нас при упоминании этой теории скептически морщат нос, в Китае уже разработана целая система работы с необычными ребятишками. Воспитателей подобрали особых, специальные программы обучения применяют
А у нас все пытаются вогнать всех подряд в стандартные рамки И борются с детской преступностью. Не понимая главного: детская преступность это, в основе своей преступления, совершенные против детей.
Я моргнул и впервые посмотрел на подполковника по-новому. Похоже, он дело говорил.
Вот при нашей первой встрече вы мне цитировали уголовный кодекс, продолжил Владимир Александрович. И особо напирали на то, что по закону уголовная ответственность с 14-ти лет предусмотрена только за особо тяжкие преступления. Такие, как разбой, убийства, вымогательство, изнасилование То есть 14-летний убийца это явление уже настолько массовое, что принят специальный закон
Э-э, произнес я, и что вы предлагаете?
Что я предлагаю, раздумчиво повторил подполковник, вставая и отходя к окну. Что я предлагаю
Я терпеливо ждал.
Вы знаете, подполковник поправил занавески и решительно вернулся к столу, милиция в основе своей орган карательный. То есть мы, как хирурги обнаруживаем загнившие члены и удаляем их. Но мне, как думаю всякому нормальному человеку, в случае болезни хочется в первую очередь обращаться не к хирургу, а все-таки к терапевту. То есть не запускать болезнь настолько, чтобы уже кроме ампутации ничего не могло помочь, а все-таки сначала полечить. Мазь какую-нибудь применить, массаж, таблеточки Может и выправится, а?
Я слышал, что милиция практикует и профилактику
Это да, практикует. И знаете, есть хорошие специалисты, искренние, честные Но мы, если помните, начали разговор с темы детей индиго, так?
Да нет никаких детей индиго, это легенда! не удержался я.
Возможно, охотно откликнулся Владимир Александрович. Суть не в том есть они или нет. Но, и это я вам документально могу доказать, существует целый ряд ребятишек, на которых стандартные воспитательные приемы не действуют. Мы с ними работаем, учителя бьются, родители мучаются Результата нет. Точнее он есть, но только отрицательный. НЕ СРАБАТЫВАЕТ!
Он сделал паузу и знаково поднял указательный палец вверх. Потом повторил:
Ничто из наших накатанных приемов НЕ РАБОТАЕТ.
Снова повисла долгая пауза.
И что же вы хотите от меня? не выдержал, наконец, я.
Вот, сказал подполковник. Мы подошли к сути.
Но-но-но! я машинально попытался отстраниться насколько возможно и плотно уперся спиной в ограничивающее меня кресло. Попрошу без намеков.