Последующие дни проходили по одному и тому же сценарию, без изменений:
время до вечера мы проводим или на улице, или дома у Асти, или в кафе, или попеременно во всех этих местах вечером мы, пытаясь не привлекать внимания, трахаемся в арендованной комнате.
Так как дверь в комнату не запиралась изнутри, то какаято доза адреналина постоянно присутствовала в нашем сексе. И глядя в глаза квартирной хозяйки Инны по утрам или вечером, после сеансов любви, я не видел в них ничего, кроме усталости от бега на месте в колесе саратовской жизни никакого любопытства или даже слабого намёка на это. Хотя кто знает? этот взгляд выражал "у меня всё уже было и это тоже, и примерно так же".
После секса случаются разговоры эндорфины одновременно расслабляют и будто бы придают некую дополнительную долю правдивости словам рассказчика. Вот краткая история Асти:
Сколько себя помню столько же не помню своего отца. Всегда рядом только мама и бабушка, бабушка и мама. Кот. Или кошка? Не имеет значения. Наверное, кот с нами не ужился бы. Бабушка добрая, а мама заставляет делать разные дела, которые мне делать не хочется. Этот дом, в котором мы живём сейчас, строили немцы пленные добротный старый дом, три этажа детских воспоминаний и юношеских обид и надежд, а чердак это кладовка для взрослой жизни, постепенно тоже заполняется. Комнаты у нас проходные и моя находится в самом конце когда я курила тайком, или выпивала, или просто была в странном настроении, то пройти незамеченной было очень трудно. И я сидела в подъезде, на широком подоконнике, и строила рожи в объектив чьегото не помню, чей это был фотоаппарата. Размытые лица по обе стороны камеры, смазанные силуэты, плывущие в разные стороны смерч прошёл стороной, но наполнил мою жизнь ошмётками говна, прилетевшего, наверное, с кладбищ для невостребованных жизней и сданных по причине полнейшей ущербности судеб. Теперь этим пользуюсь я.
Я любила. Сильно. И меня любили. Как выяснилось, не так сильно, как на словах. Конечно, ты же видел эти шрамы всё это было. Но могло ли быть иначе?
И стихи оттуда же, из того любимогонелюбимого периода. Сначала одно, потом другое мыслей много; дневник, стихи, мечты..кому это нужно теперь, кроме меня?
Беременность. Аборт. "Есть такая вероятность, что вы больше никогда не сможете иметь детей". Не могла я рожать в то время и в тех обстоятельствах. И не хотела.
Волосы отрастила. Женственность у меня даже на кончиках пальцев плавно перетекает в аккуратный французский маникюр. Интернет у нас быстрый и твои сообщения в скайпе я получаю быстрее, чем ты их отправляешь. Сейчас я даже могу сказать, что люблю тебя. Люблю.
Я чувствовал это. И отвечал взаимностью настолько сильно, насколько мог ответить в силу своего характера мало комплиментов, мало тёплых слов и слов поддержки, вялотекущие ухаживания. Изначально Асти видела мой образ стишки и методы составления слов в легко читающиеся строчки; всё, что было за пределами этого микромикромира, ей оставалось недоступно.
В предпоследний день моего второго приезда в Саратов мы сидели у Асти в комнате я просматривал соцсети на её компьютере, а она сидела рядом и расспрашивала меня о чёмто несущественном. Мои односложные ответы её не устраивали, она начала злиться и спустя пару десятков секунд я наблюдай перед собой потухший экран монитора. Повернувшись влево и мысленно подготовив обвинительную речь, открыв рот и произнеся первые три буквы её имени, я осёкся.
Давай, фотографируй меня. Может, хотя бы этим я тебя смогу отвлечь.
Топлес, в маленьких чёрных трусикахтанга; стоит на коленях на диване, положив руки на бёдра. Набухшие соски. Злой взгляд.
Ну! Чего застыл? Ничего, что за стенкой твоя мама, твоя бабушка и дверь к тебе в комнату не закрывается? Ничего! Они впялились в свой сраный телевизор и им всё равно, чем мы тут занимаемся. Ты фотографируешь или как? Уже..
Несколько фотографий в разных позах ничего необычного, каждая первая пара занимается чемто похожим, не думая поначалу о возможной утечке отснятого материала в сеть. Закончив с фотосессией, я вынул флэшку из цифровика и после придирчивого отбора, который производила Асти, несколько фотографий отправились на адрес моей электронной почты вместе с обещанием нигде их не публиковать. И я это обещание сдержал.
Пора уезжать в очередной раз. Очередной поезд, очередная верхняя полка, очередная очередь на выход из вагона в Москве. Теперь очередь Асти нанести ответный визит.