Хочешь сказать, что только по этой причине среди Лаэртэ принято иметь лишь двух наследников мужского пола? заинтересовался Тир.
Не только по этой, но в том числе.
А Иттираэль? Почему в нем столько силы?
Гм, задумался Тирриниэль. Должность старшего хранителя была утверждена еще во времена Изиара, и ее всегда занимали наиболее опытные, сильные и сведущие в нашем искусстве маги. Не удивляйся, что он так силен: в свое время Изиар оставил после себя несколько сыновей, от которых и пошли потом разные ветви рода. По этой же причине окончание имени Иттираэля совпадает с моим, а его «Огонь жизни» лишь немногим уступает твоему.
Сравнил! неприязненно буркнул Тир, сверкнув неуловимо покрасневшими глазами.
Вижу, Иттираэль тебе не нравится, усмехнулся владыка, и Тир насупился еще больше. Зря. Именно его усилиями мне удалось отправить зов и помочь вам найти сюда дорогу. С его же помощью поддерживается защита вокруг всего Темного леса и моих чертогов, а также порядок в священной роще.
Тогда он опаснее, чем я думал. В голосе Тира проскользнула задумчивость. А почему хранителей только семеро? Почему именно так: пятеро равных, младший и старший? Я думал, ваше священное число девять, а не семь.
Верно. Но ты забыл посчитать меня и моего сына.
У тебя два сына, хмуро поправил юноша, и владыка немедленно помрачнел.
Было. Но продолжает род только один, как в любой ветви. В том числе и в той, к которой принадлежит Иттираэль. По крайней мере, так было все девять эпох. Кстати, его младший брат наверняка понравился бы тебе больше. Даже жаль, что всего две луны назад я отправил его в Серые пределы.
Куда? неподдельно изумился юный маг, невольно отвлекшись от раздумий. Ты с ума сошел! Темного мага в Проклятый лес! Его же прибьют еще на подходе!
Такова цена, потому что я должен увидеть сына.
Так он сюда и вернулся! Думаешь, он простит тебе прошлое?!
Нет, вздохнул Тирриниэль. Но если он не согласится, то придется положиться на вас с Милле.
Тир моментально подобрался.
Нет.
Ты даже не знаешь, о чем пойдет речь, мягко сказал владыка.
Нет, упрямо насупился юный маг. Как только появится возможность, мы уйдем. Ты не смеешь настаивать! Ты поклялся!
Я не отказываюсь от своих слов, осторожно напомнил Тирриниэль, надеясь, что успел достаточно натаскать вспыльчивого отпрыска и тот не вспыхнет посреди рощи живым факелом. Если помнишь, я пообещал учить тебя так, как учил бы собственного сына. Дал слово, что помогу твоему другу и не стану препятствовать, если вы с Милле решите уйти. Но это вовсе не значит, что меня это не огорчает.
Тир на мгновение замер, неожиданно поняв, о чем сказал владыка.
Торриэль должен сюда прийти? И еще зов этот, который младший сын владыки заведомо не смог бы услышать, ведь пределы глушат магию! Для чего тогда вообще был нужен посол в Серые пределы? Только лишь для того, чтобы привести сюда последнего потомка этой проклятой ветви древнего рода? Боги! Как же он раньше не подумал! Неужели речь о девяти кругах жизни? В таком случае эта встреча станет для них с Милле последним днем.
Что ты задумал? сухо и холодно спросил Тир, сверля собеседника зелеными глазами, в которых все быстрее разгоралось бешеное пламя.
Владыка Лаэртэ, пребывавший в глубокой задумчивости и оттого не почувствовавший опасных перемен, только вздохнул.
Разве я обманул тебя хоть в чем-то? покачал головой Тирриниэль. Разве дал повод усомниться? Сделал что-то плохое? Причинил вам вред? Обидел?
Для этого повод не нужен. Достаточно одного желания.
Тир
Что ты задумал?! раздельно повторил юный маг, хищно сузив глаза и буквально вломившись в чужой разум, стремясь во что бы то ни стало добраться до правды. Зачем ты собираешь сюда всех потомков Изиара? Для чего это нужно? Что ты ищешь в нашей крови? Зачем тебе понадобился сын, два с половиной века назад отлученный от рода? И для чего тебе понадобились мы? Оба?!
Но в этот раз повелитель был настороже вовремя усилил защиту и искусно уклонился от удара. После чего умело выдворил нахрапистого лазутчика из своего разума и несколько самодовольно усмехнулся.
Не стоит тратить силы, мальчик. Я не совершаю ошибок дважды.
Боюсь, ты все-таки ошибся. Причем не дважды, а трижды, процедил Тир, неожиданно став равнодушным, как при первой встрече. После чего стремительным движением поднялся на ноги и быстро направился прочь.