Эшелоны
Эшелоны вольные, победные,
Станций узловых оркестры медные.
У вокзалов, выбеленных известью,
Ждут живых.
И ждут пропавших без вести.
Лица, лица Те, не те, похожие
Слава богу, выдюжили, дожили!
Лица, лица! С фронта едет армия
Шелестит, как дождик, лента старая.
Эшелоны той погожей осени,
Отчего вы без конца проноситесь?
Отчего приходят слезы сладкие
С вашими веселыми трехрядками?
Оттого ли, что и сам не ведаю,
Где же и кого встречать с победою?
Оттого ль, что пулями и плачами
Жизнь моя покуда не оплачена?
Наступает первый день творения.
Нет ни у кого ни в чем сомнения,
И идут вагоны за вагонами
Долгими годами перегонами.
Песенка о Москве
Вы как хотите я иначе не могу.
И я оставлю уйму дел,
И в этот город, в этот город убегу,
И затеряюсь в нем на день.
Я разменяю серебро на пятаки,
В кафе случайных стану есть.
И в этот день, наверно, буду я таким,
Какой на самом деле есть.
Пройду по улицам и улочкам его,
В пустой автобус заскочу
И никому не будет дела до того,
Кто я такой и что хочу.
И занесет меня па Чистые Пруды
Из автомата пить ситро
И вдруг из памяти моей возникнешь ты,
Как будто из дверей метро.
И не минуту, и не месяц, и не год
Мы простоим с тобою так,
И наконец: «Ах, сколько зим, а ты все тот!»
«И сколько лет а ты всё та»
Так извините, я иначе не могу.
Оставлю уйму срочных дел
И в этот город, в этот город убегу
И затеряюсь в нем на день.
«Могу гордиться»
Могу гордиться
Выполнил я закон,
Дом поставил в пустыне на шесть окон.
Сосну посадил
На исходе горького дня
Она уже выше меня.
Могу гордиться
Сын-подросток гоняет мяч.
Я его не учил: «Не падай!»
Учил: «Не плачь!»
Вот короткий перечень
Главных дел.
Много ли, мало ли
А это успел:
В доме моем геологам
Нефтяные видятся сны.
Над могилой отца
Склонились ветви сосны,
Звезды в тетрадях сына, танки, бои
Таковы итоги мои.
Есть, где укрыться,
Когда ненастье кружит.
Есть, с чего начинать,
Чтобы дальше жить
Молодость
Конечно! Не стоит и спорить.
Пижон. Гитарист. Вертопрах.
Шершавое, серое море
Кружит корабли на цепях
И воду холодную мутит,
И каплями в пальцах дрожит
А кто-то меня еще учит
Умению правильно жить.
Над берегом ветер хлопочет
И рвет сигарету из рук.
А кто-то меня еще хочет
Втянуть в заколдованный круг,
Где опыты чище не надо,
Где мудрые старцы из рам,
Где путь от доклада к докладу
Достоин, солиден и прям.
А впрочем, забуду и это.
Газеты по пляжу ползут.
Конец неуютного лета.
Налипший на гальку мазут.
В кино «Утоление жажды»,
В прибое мальчишек галдеж
И море, в которое дважды,
Крути не крути, не войдешь.
«Гитару спрячь»
Гитару спрячь,
пера не тронь,
всё было, все знакомо.
Сиди себе, гляди в огонь,
когда уснули дома.
Во мраке комната, как зал,
и в темноту уплыло
всё то, что ты привычкой звал,
а это жизнью было.
И лишь огонь в большой печи
живет не по науке.
Струится, бьется в кирпичи,
заламывая руки.
Печален отсветов уют,
но, бликами согреты,
из тьмы иными восстают
и книги, и портреты.
Огонь, огонь передо мной
горит в печурке тесной.
Его из глубины земной
вели в трубе железной.
Он вентилями укрощен,
компрессорами сдавлен,
а вот танцует
всё не в счет,
как будто только явлен.
Себя не можешь превозмочь,
а у огня не страшно.
Он печь переживет, и ночь,
и город этот странный.
Поток уносит пламя ввысь.
Нет Бога.
Есть лампада.
Ты, вечность теплая, струись!
Перезимуем.
Надо.
Такие дела
Всего-то
Когда взойдете вы на пьедесталы,
Все те, кто к ним сегодня держит путь,
Весьма возможно, что и я устало
Присяду на скамейку отдохнуть
Перед одним из этих монументов
Вгляжусь в металла отблеск дождевой
И, грешен, сквозь торжественность момента
Подумаю: а я еще живой.
А там не будет и меня. Всего-то!
Уйду от глаз, которых так боюсь.
Вернусь травою? Ласточки полетом?..
А может быть, и вовсе не вернусь.
Чего уж там искать путей из бездны,
Когда прожито все, чем дорожил.
Прекрасно знать, что чучелом железным
Я не вернусь туда, где прежде жил,
Стихи писал. На пляжи ездил летом.
Не очень торопил свои года.
Да просто жил! Не так уж мало это,
Как, может быть, казалось иногда.