Но вернуться туда Мария не решилась. Она устала от всего и просто хотела отдохнуть. Но самым печальным было то, что никогда и ничего у нее больше не будет, а ее любимый злодей, и так поступал он не только с ней. Бог наказал ее так, как никогда и никого не наказывал.
Но за что мне это? спрашивала она, так и не понимая того, что творилось.
С Юрием она встретилась в комнате дворца, куда вернулась, чтобы переночевать, надеясь, что никто не найдет ее тут и не хватится.
И вдруг на пороге той самой комнаты появился Юрий.
Ты все еще хочешь пробраться к нему? спрашивал он вкрадчиво
Я сыта им по горло, усмехнулась она, с младенцами не связываюсь.
Ты напрасно так, хотя он мой дядька, но мы ничем не похожи, ты в том еще убедишься.
Только она взглянула внимательнее. Мария еще не ведала, чего хочется князю от нее, но она уже знала, что согласится на то, что он захочет, и сделает для него все, что можно и нельзя. Нет. создана она была не для простых смертных, а для князей, оставалось только действовать, иначе она заставит мальчишку назвать своей женой, и не станет диктовать, что и как будет дальше. Но внешне она была спокойна, и всем видом показывала, что если и согласится его слушать, то просто из любопытства. Но она и не ведала, что за крепкий противник возник перед ней. Он видел ее насквозь и знал, что нужен ей не меньше, чем она ему. А когда она сделает все, что следует, он отомстит и усмирит ее и распрощается.
Глава 16 Размышления священника
Мария молча смотрела на молодого князя и пыталась все для себя решить.
И зачем я надобна тебе? спросила она.
Ты должна быть со мной в такой трудный час, Андрея больше нет. Михаил не торопится занять великий стол, лучше тебя никто не знает всего, что тут творится, потому ты должна помочь, говорил он.
Нет, не должна, усмехнулась Мария. Князья хороши только пока им что-то нужно, а потом они про все забывают, я не стану тебе помогать, мне свою жизнь бы устроить, а не о княжестве думать, а ты женат, какой от тебя прок.
Ты в лачуге жить собралась? спросил он с вызовом, уж поверь, я не забуду того, что ты для меня сделала, пообещал он.
Мария посмотрела на него с насмешкой.
Как все это было знакомо, даже словеса те самые, но она поумнела с той поры и больше он ее красивыми словами не купит.
Патриарх не допустит тебя к столу, он любит Михаила, а еще больше порядок любит, воеводы и дружина ему подчинятся, а тебя в один миг изгонят с позором, заговорила она, почувствовав себя княгиней.
Вот и поговори с ним о том.
Мне говорить? удивленно спросила она, да станет он меня слушать, он меня во всех смертных грехах обвинить успел, и теперь будет внимать.
Но ты хита и коварна, только ты сможешь убедить его в чем-то
Князь спешил и был уверен в ее успехе, или решил испытать и этот путь.
Но в гридню дорогу ему преградили.
Патриарха ждать велено, заявил один из воинов, остальные стояли перед ним молча. И показалось ему, что они не ведают, кто он таков. Это надо было запомнить.
И вот он явился, словно бог в опустевшем мире.
Не смей двигаться с места, пока я жив, не быть тебе великим князем, пусть будет то место, куда ты взойдешь.
И такая твердость была в его голосе и взгляде, что Юрий не смог ему ничего сказать в ответ. Он повернулся и отправился прочь, не успев ощутить всей той ненависти, которая царила в душе.
Самый легкий путь пройти ему не удалось, дева помочь ему не смогла, но он не терял надежды на то, что это случится. Хан сделает то, что не удалось Марии. Может с ним будет легче договориться. Никто же не знает, где он найдет, а где потеряет. Надо было просто верить и ждать.
Патриарх понимал, что от Юрия нужно ждать неприятностей, так как он не откажется от наследства, и не собирается отступать окончательно. Он пока отошел в сторону, но снова вернется, и ждать долго не придется его возвращения. Наступит момент, когда они не смогут от него защититься, если Михаил не поспешит во Владимир.
Он не мог понять нерешительности Михаила. Имея все права на наследство, он не только не входил во дворец, но медлил, словно и не ведал о том, что должен быть тут. А ведь никого другого и представить тут нельзя было. Он немного завидовал Папе, взявшему на себя право назначать короля. Он этого делать не мог, да теперь и начинать такого не стоит.