Этой княгине и так придется труднее всех на свете. Но ей хватит и силы и мужества пережить все невзгоды.
Глава 13 Последняя беседа
И снова бес вернулся в недалекое прошлое. Он вспомнил о том дне, когда из Твери он отправился во Владимир, понимая, что дни и даже е часы князя сочтены. Нельзя ждать, надо браться за дело как можно скорее.
Он появился в княжеском дворце в тот момент, когда к умирающему князю входил патриарх или какой-то там священник, бес них сильно не разбирался. Наверное, только он не ждет ничего и не думает о завтрашнем дне, потому что для него главное небеса. Кажется, он искренне скорбел по Андрею и все готов был сделать для того, чтобы исправить ситуацию и облегчить князю последние минуты.
Говорят, умирать очень страшно. Но князь Андрей не подавал вида, и если не улыбался, то был спокоен, потому и стоявший рядом с ним святоша тоже был спокоен, будто он просто зашел побеседовать с князем, ничего от него не требуется, сказать пару слов и отправиться дальше. Хотя оба понимали, что все совсем не так. Князь был тих и мирен, но он покидал этот света. Он вгляделся в лицо гостя и произнес:
Это конец, я рад, что больше ничего не нужно, и власть остается другим. Ты говорил, что там нет власти и все равны. Но если и не так, там уже есть князь, я избавлюсь от такого бремени. Порой мне казалось, что это никогда не кончится.
Он замолчал, тяжело вздохнул и отвернулся к стене.
И бес, внимательно за ним следивший, в первый раз пожалел о том, что не знал его раньше. И это был еще один упрек, не стоит недооценивать человека, надо узнать его лучше, прежде чем судить о нем.
Мне не жаль уходить, не сердись на меня, бормотал в забытьи князь, но кончится ли кошмар там.
Я только раб божий, отвечал священник, но там сможешь отдохнуть и набраться сил. Да и тут все переменится, только уже без нас.
И печаль появилась на лике священника, он не хотел обманывать умиравшего.
Человек живет, чтобы что-то делать, а я только о сражениях отца былины слушал, с самого начала знал, что ничего такого со мной не случится, вот и жалеть не о чем, размышлял князь
Если священник и догадался о его мыслях, то ничего говорить не стал. И только бес все это слышал и понимал. И упоминание об Александре странно взволновало его душу. Он точно не зря сюда явился, если они помнят его любимца.
Но сейчас все можно таким временем оправдать, подумал умиравший, а если бы время было иное да мирное?.
И в тот самый миг перед ним появился лик Михаила.
Все верно, он должен быть после меня, с облегчением вздохнул князь. Но лик внезапно стал таять, в тумане возник совсем иной какой-то, он силился вглядеться и узнать, кто это мог быть, но то ли глаза его подводили, не было в них света, то ли никогда прежде этого человека он не видел, потому что ничего понять и узнать не мог. Наконец он увидел то, что хотел узреть.
Юрий, почему ты? услышали все странные слова князя Андрея.
И тут же он испустил дух окончательно.
В комнате оставался священник, один из них отвлекся и не расслышал, что было сказано, второй все прекрасно слышал, как и бес. И они понимали, что это не просто смерть князя, но в мире все менялось вместе с его уходом.
Они были готовы к такому повороту. И только самому покойнику, спокойному и помолодевшему в тот же миг, не было больше дела до всего, что в мире творилось. Его душе не хотелось тут задерживаться, пусть они остаются без него, с него хватит. Растаяли волнения, ожидания, страдания. Во Владимир съезжались князья, оставалось только похоронить его со всеми почестями.
И глядя друг другу в глаза, они молча признали, что великим князем станет Михаил Тверской. Не у кого не появилась оспорить это желание покойного, может быть чуть позднее, но не теперь.
Вместе со всеми молчал и Юрий Московский. Хотя его имя недавно звучало из уст умиравшего князя, но он решил подождать своего часа, и не сомневался в том, что он скоро наступит.
Глава 14 Неожиданная развязка
В те скорбные дни Юрий был во Владимире, во дворце дяди. Он умел всегда появляться вовремя. Вот и теперь, как только князю сообщили о появлении племянника, тот переменился в лице, попросил его не звать и не беспокоить, а когда патриарх на него удивленно взглянул, он сказал все-таки:
Не хочу слушать его, он о земном печется, а мне это неважно более.