Часть 4
На хуторе тихо. Не видно ни зги.
У дома стоят на крыльце сапоги.
Закрыты все ставни, внутри тишина.
Недавно была в этом доме борьба.
Пока мы не знаем боролся кто с кем?
Кому это нужно, а также зачем?
Узнаем об этом мы всенепременно,
Рассказ будет длинным, но всё постепенно.
Марьяна за стол села вместе с отцом.
Отец был высоким, глядел молодцом!
Вот выпили вместе немного, вдвоём.
Глаза загорелись вдруг жарким огнём.
Марьяна тут встала, хотелось к Степану.
Привыкла она понемногу к обману.
Накинула плат и степенно пошла,
А из дому вышла, уже и бегла.
Летела так быстро, как-будто за ней
Гнались необъезженных много коней.
Ещё поворот вон и сад и калитка.
А ей всё казалось, ползёт, как улитка.
Вот в дом потихоньку заходит она.
Зажала её, как в тиски, тишина.
А там на кровати лежит недвижим
Степан всё же силой какой-то храним.
Марьяна давай его тут тормошить,
А он без сознанья тогда голосить.
Что делать? Куда же бежать ей теперь?
А ветер срывает с петель уже дверь.
Она поняла, что бежать нужно в лес.
Ей к Чёрному камню, к колдунье Мер'ес.
Как видно Степановы дни сочтены.
И время идёт не на дни, на часы.
Марьяна разбила все руки и ноги.
Бежала, не видя совсем уж дороги.
Ну вот и избушка стучится пора.
Зашла, а в избушке такая жара!
Старуха мешает и что-то там варит,
Томит, вновь мешает, потом ещё парит.
Марьяне тут бросился под ноги кот,
И просит с разбега ей дать отворот.
Готов уже, знала ведь, что ты придёшь.
Успеешь ли, нет ли смотри донесёшь?
Марьяна летела, как-будто стрела.
Успела отвара Степану дала.
Часть 5
На хуторе тихо. Уж утро, не ночь.
Сидит у кровати Данилова дочь.
И кудри струятся по нежным плечами,
И слёзы бегут по румяным щекам.
Всё гладит Степана так нежно и долго,
А в сердце становится мерзко и колко.
Она пожалела уже столько раз,
Что чувства открыла свои, напоказ.
Марьяна сидела и слёзы лила.
И так постепенно светлела душа.
Решила она, как очнётся Степан,
Ему рассказать про свой подлый обман.
Степан шевельнулся, открыл и глаза,
Вот видит Марьяну, ну что за беда?
Ведь он собралс'я объясниться с Татьяной.
Не помнит, а он до сих пор что ли пьяный?
Взяла тут Марьяна Степана за руку,
А сердце в груди уж носилось по- кругу.
Сказала ему ничего не тая,
Как вместе с колдуньей творили дела.
Сказала «прости», на него оперлась,
И сразу Степана спина напряглась.
Простил он Марьяну, домой проводил,
Тут спать захотелось, что больше нет сил.
На утро Степан, в дверь стучался к Татьяне,
Ну вот почему, думал он о Марьяне?
Сидел он с Татьяной, не знал, что сказать?
Но что же случилось? Никак не понять.
Когда он прощался сегодня с Татьяной,
Подумал опять он о встрече с Марьяной.
Татьяне у входа сказал он «прости»,
А ноги его уж к Марьяне несли.
Пришёл и сказал, что так любит её,
Что больше не надо ему никого.
А завтра, конечно, он будет готов,
Прислать к ней в обед двух ли, трёх ли сватов.
Стук в дверь, и опять встрепенулась Татьяна.
Хотела увидеть, конечно, Степана.
Открыла, спросила: «Ты кто такой?»
А там лишь в рубахе отец, дорогой.
Забыла обиды, его обняла.
Давай, проходи, я тебя так ждала.
И вот он глядит, а за шторой она,
Его, пусть больная, но всё же жена.
Упал на колени, прощенья просил,
А встать он не смог, не осталось уж сил.
Татьяна с колен тут отца подняла.
Вот это ведь счастье, что в сборе семья.
Сват'ы по утру все пришли в дом к Марьяне.
Обидно, конечно, тут стало Татьяне.
Вот сладилось всё, и засватав Степана,
Все ели и пили и стали вдруг пьяны.
Пир свадьба горой, все кричат, поздравляют.
А гости гуляют, сколь дней уж не знают.
Но ночью народ спать домой к себе шёл,
А утром все дружно садились за стол.
***
Степан и Марьяна живут хорошо!
И все им желают детишек ещё.
Татьяна простила товарку свою.
Так рада была обрести вновь семью.
А мы вам хотим дать хороший совет.
Не думайте, это совсем не секрет.
Дорогу к колдунье забыть не кино.
Опасно всё это, и даже грешно
Букет
Букет нежнейших васильков,
Стоял в конторе на столе.
А может это и не мне?
Но всё равно букет каков?
Цветки такие голубые,
Ну аккурат мои глаза.
И впрямь сегодня чудеса!
Зима ну где нашли такие?
Смотрю все опустили очи,
Сидят и выполняют план.
Быть может всё-таки Роман?
А может Стасик, тот рабочий?
Весь день я голову ломала.
И до сих пор не поняла,
Смотрела каждому в глаза.
Наверно всех уже достала.
Я только к вечеру смирилась.
Но кто же всё-таки таков,
Принесший столько васильков.
Скажите граждане, на милость