Небо и святые отцы
Епископ и лама, раввин и мулла
У берега Неба собрались.
Какая оказия там их свела,
Они так и не догадались.
Не спорили «аввы», но каждый из них
В свидетели Небо стремился
Призвать: «Подтверди, что неправы они,
Лишь я по канону молился!
Пусть молния этих троих поразит!
Ату небохульников этих!
Лишь мне в Небеса в райский сад-paradise
На крыльях на ангельских «светит»
Посмертно взлететь! Там не место для тех,
Кто врёт, проповедуя небыль!..»
Но в Небе бескрайнем есть место для всех
На то оно, братцы, и Небо!
Небесный Петербург
Мне приснился небесный, другой Петербург,
Тот, который мы видеть хотели:
Без забот он мальчишкой стоял на ветру
На волнах у своей колыбели.
Был в нём воздух такой, как в весеннем лесу,
Самый свежий и чистый на свете,
Были люди в нём светлые, как Иисус,
И открытые миру, как дети.
Город мой ни страстей и ни боли не знал,
Ни смертей, ни болезней, ни горя,
В нём царили Надёжность, Покой, Тишина,
Он купался в Любви, словно в море.
Каждый житель всем сердцем от счастья взлететь,
Словно птица, над миром старался.
В жизни самое важное очень хотеть,
И однажды он в Небо поднялся!
Купола, небоскрёбы, каналы, мосты,
От седой отряхнувшись метели,
Как звезда Вифлеема, белы и чисты,
В Небеса над Невою взлетели.
Он проснувшимся садом парил в облаках,
На глазах у людей расцветая,
Он струился прохладой на наших руках,
Он сверкал, словно снег, и не таял.
Небеса в этой жизни, как воздух, нужны,
А без них и богатство не в радость.
Небеса это Дом, все мы там рождены,
Пригласить их на Землю бы надо.
Как можно ближе к Небу
Пора
из царства времени,
где только сны и нежить,
где будущее, прошлое
и метронома ритм
Стара
программа семени,
но Кто-то семя нежит
как детскими ладошками,
как сказку говорит
Уйти
от математики
и чеков с реквизитами
в страну Игры и Радости,
где парус как крыло.
Найти
в улыбке Матери
ответы позабытые:
Ах, милый, милый Августин,
не всё ещё прошло!
Узнать
о Жизни Истину,
вдыхая запах хлеба
волшебными секретами
Земля вокруг полна.
Сбежать,
построить хижину
как можно ближе к Небу,
где песни недопетые
и Детства Тишина.
Ветер Присутствия Рашби (рабби Шимона Бар Йохая)
Цикл сонетов
Ибикур вершина над Цфатом[2]
Облака опустились в долину,
Охраняя предутренний сон.
В облаках утонула Рош-Пинна,
Выше них только Цфат* и Хермон[3].
Под ногами простая картина:
Ниспадая с горы серпантином,
В мир людей суетливо и строго
Утекает асфальтом дорога,
То ли Богом когда-то забыта
По причине небесных забот,
А быть может и наоборот
Восходящих ногами разбита
Ибикур, ты о Связи и Вере
Старцу Рашби поведал в пещере.
Свет и радость приходят с рожденьем
Свет и радость приходят с рожденьем,
Миру веру младенца даря.
Радость утреннего пробужденья
Освещает царица Заря.
Жизни таинство льётся потоком
И рождается Солнце Востоком,
Но оно же по воле Заката
Исчезает в ночи без возврата.
Жар пустыни в дневном переходе
Нас к неведомой цели ведёт,
В тень оазиса соткан полёт
Из неслышимых уху мелодий.
Что в творенье из праха и глины
Ты вдохнул? Помнят сердца глубины.
Милосердие Рима
Он из Тайны пришёл, чтобы слушать
Голос Сердца и видеть Его
Вечный танец, но очи и уши
Не смогли уловить ничего,
Кроме плача и жалоб народа,
И молитвы, в которой Свобода
Выступала мечтою и целью.
В ритмах Сердца волшебной свирелью
Пела Юность псалмы Восхожденья,
Жаждой радости вечной томима,
Только воины грозного Рима
Милосердия и снисхожденья
Отродясь, как и Бога, не знали
И Его лишь не завоевали.
Рынки, мосты и бани
Вчертвером почитатели Торы
Слушал трёх мудрецов Бен-Герим
Без опаски вели разговоры,
Обсуждая правленье и Рим.
Как деяния римлян прекрасны:
Бани, рынки, мосты! Мы согласны
Им служить, говорил рав Йеуда,
Рима власть нам награда и чудо!
Йосэ-рав не вступал в разговоры,
Только Рашби нашёл, что ответить:
Рынки, чтоб проституток приветить,
А мосты увеличить поборы,
И вздохнул, завершая беседу:
Бани плоть ублажать мироедам.