Вот так и попал педагог в больничную палату.
Соседом его оказался человек крайне противоположных взглядов на политическую составляющую жизни.
Нет, они не смотрели друг на друга через прорези прицелов винтовок. Не воевали, будучи по разные стороны баррикад, хотя в Украине шла гражданская война. Сорокасемилетний Супрунов Игорь Ярославович и пятидесятичетырехлетний Мальцев Николай Петрович, не знавшие
друг друга ранее, оказались, по воле случая, в одной больничной палате хирургического отделения. Конечно, если бы не обострились их болезни как раз к началу антитеррористической операции, а попросту говоря, побоища, в котором летом 2014 года, на Юго-Востоке Украины Славяне начали истреблять Славян. Могли бы, в принципе, Николай Петрович и Игорь Ярославович, по-разному видевшие политические события, оказаться участниками боевых действий. Но жизнь распорядилась иначе и теперь лежали они совсем рядом, на неубиваемых кроватях с металлическими сетками, переживших и распад Советского Союза, и подаривший пустую надежду помаранчевый украинский период, и уход Крыма в Россию. Теперь кровати мерно поскрипывали под весом грузных мужчин, которые оказались внешне очень похожими друг на друга, крупными и, вместе с тем, статными, лысеющими, пользующимися очками. А одеты были оба в домашние спортивные костюмы «Найк». Но вот профессии имели совершенно разные. Супрунов то работал учителем, а Мальцев главным бухгалтером в крупной коммерческой структуре, владеющей несколькими супермаркетами. Да и семьи Игорь Ярославович не имел в отличие от Николая Петровича.
Конечно, «тихий час», в детском понимании, в больнице не проходил, но по договоренности мужчины установили в палате сто двадцать минут послеобеденной тишины, подразумевающей табу на политические споры. Они дремали в это время или читали: учитель, роман Дмитрия Балашова «Святая Русь», а его сосед, «Унесённые ветром» Маргарет Митчел. Теперь, как раз, такой «тихий час» заканчивался. Июньское солнце мягким, а не по-стерильному ярким светом, высвечивало даже мелкие детали больничной палаты.
Ну что, Николай Петрович, шахматы? предложил Игорь Ярославович, дочитав очередную главу и положив свою книгу на тумбочку.
Почему бы нет? Давайте, одну партейку.
Игроки быстро установили стул с доской между кроватями, бросили жребий и Николай Петрович, которому выпало играть белыми, сделал первый ход пешкой. Игорь Ярославович сразу же ответил. И началась спокойная поначалу игра, но уже через несколько ходов Мальцев потерял коня и пешку. Вместе с тем, он решил продолжить прерванную «тихим часом» дискуссию на тему событий, происходящих в Украине.
Майдан, это революция чести. Народ сверг ненавистного ему правителя. Люди смогли подняться над меркантильной суетностью жизни и презреть мелочность, приобщившись к великому делу.
А мелочность и меркантильность, в вашем понимании, это возможность зарабатывать деньги, чтобы содержать себя и свою семью? уточнил Супрунов.
При чем тут содержать? Ведь не хлебом единым жив человек. Конечно. Но майданящие в центре Киева и кушали, и пили как все живые люди. И не за свои кровные.
Да вся Украина сбросилась на Майдан. Народ помогал, кто чем мог.
Особенно в первые дни, когда митингующим платили по пятьдесят гривен. А в последующие по сто, сто пятьдесят, двести и дошло до четырехсот. Это, наверное, потому что патриотизм в украинских гражданах дремал крепко и просыпался медленно. Майдан привел к войне, а значит Майдан это ошибка. Огромная и страшная ошибка.
Николай Петрович сразу не нашёлся, что ответить, растерянно взглянув на шумящий зелёной листвой тополь, который рос очень уж близко от медицинского корпуса и, казалось, влекомый ветром, хотел дотронуться до открытого окна, а Игорь Ярославович продолжил:
Что это вы с такой издевкой говорите о любви к Родине?
Ну, во-первых, моя Родина это Советский Союз, а не Украина. И ваша, насколько я понимаю, кстати тоже, во-вторых мне просто интересно, кто финансировал Майдан со дня его рождения. А ведь «вербовка» майданистов, сначала в Киеве и Киевской области, а потом и в других городах и выплата им денег работали четко. Видел это сам в Киеве, а друг мой рассказывал, что то же самое было и в Днепропетровске.
Считаете, что все митингующие заполняли столичные площади только из-за денег?