После швартовки в огромном первоклассном порту у каюты помполита выстроилась очередь: он комплектовал пресловутые «тройки», выдавал под роспись паспорта и назначал старшего. Когда дело дошло до «коренника» Антона и его «пристяжных», Анатолия Кузякина и Германа Казанского, помпа заартачился:
А ты, Антон, пойдёшь вместе со мной, стармехом и Митрофаном. Помполит закрыл плотно дверь каюты и заговорщицки прошептал:
Ты нужен как переводчик. Мало ли что этот шалопай станет говорить французам. Ещё и политическое убежище запросить может. А мы со стармехом языка ведь не знаем! Так ты подстрахуешь!
Я что, похож на идиота? Хотите на меня перекинуть свою ответственность? Я, в отличие от ваших стукачей, соглядатаем быть не подписывался. Я пойду в город со своей вахтой. Ну, ещё и Алевтину согласен пригласить, она просится пойти с нами на пляж.
А тогда я вообще не пущу тебя в увольнение, разозлился помпа.
А я у тебя и не собираюсь спрашивать разрешения. У меня один начальник капитан. Ты забыл, наверное, что я беспартийный. А капитан уже составил график, кто из штурманов и когда пойдёт в город
Крыса беспокоился не зря. Уже за проходной порта они (Сэм, а по бокам стармех с помпой, типа «Двое сбоку, ваших нет!») столкнулись с двумя молоденькими монашками-француженками. Одна из них держала в руках банку для сбора пожертвований, а вторая плакатик с надписью на французском и английском языках. Сэм подал фотоаппарат стармеху и попросил разрешения у монашек сделать кадр, где он стал между ними и даже слегка приобнял их. Монашки дружелюбно и игриво улыбались: хоть и монашки, однако же француженки! Стармех щёлкнул затвором ФЭДа.
А теперь станьте вы оба к этим девушкам и бросьте в банку пару франков пожертвований, а я вас щёлкну за таким добрым благотворительным делом, обратился Сэм к своим стражам.
Стармех и помполит переглянулись, помялись, но решили не злить подопечного. Они взяли по одному франку у Сэма и демонстративно, под щёлканье затвора, глядя в камеру, опустили деньги в банку: дескать, мы тоже люди!
Если б они умели читать по-французски или по-английски, то пришли бы в ужас от содеянного ими только что аполитичного деяния. Ибо на плакатике и на банке было написано: «В помощь пострадавшим от коммунистической агрессии в Конго!» Позже, когда Сэм покажет им снимки и сделает перевод надписей, они будут унизительно заискивать и чуть не ползать на коленях, вымаливая у Сэма фотоплёнку. За такой компромат придётся точно выложить партбилет, как это случилось с помполитом Юрием Феденёвым: в партком прислали фотку спящего пьяного Феденёва, на заднице шортов которого была надпись суриком: «Слава КПСС!».
Но эта подлянка со стороны Сэма не стала последней. С непривычки шляться бесцельно по огромному мегаполису стало троице невмочь, и они, попив пивка в ближайшем баре и прикончив фотоплёнку, направились к проходной порта. И тут, у этой окаянной проходной, опять их настигла неожиданная встреча: из проходной вывалилась группа поддатых моряков с рядом ошвартованного французского контейнеровоза. Французы сразу смикитили, кто перед ними: только русские моряки уныло, «тройками», топают домой, на судно в то время, когда все моряки мира только выползают на гулянку! Просто так пройти мимо французы не могли и решили покуражиться над затурканными идеями русскими:
O! Russie! Come on together to bordel! Do you want yang mademuasel? False girls? Prostitutes? (О! Русские! Пойдёмте вместе в бордель! Вы хотите молодых шлюх? Проституток?
Оба сопровождающих Сэма распознали только последнее такое знакомое до боли слово, почувствовали насмешку, насупились и решили прошмыгнуть в проходную. Но тут вдруг открыл рот Сэм. Указывая пальцем на съёжившегося помпу, он радостно откликнулся на заманчивое предложение:
O, yes! This seaman very wants to have contact with black lass? Please, introduse his, because he is very like of black lass! и Сэм сделал попытку попридержать помполита.
Перевод: О, да! Вот этот моряк очень хочет иметь дело с чернокожей шлюхой. Представьте его ей, потому что он очень любит чёрных шлюх.
Услышав такое, француз расхохотался и вцепился в помполита:
Come on! Please, come on, dear friend to bordel! (Пойдём! Пожалуйста, пошли, дорогой друг, в бордель!).
П-п-у-с-ти! заорал помпа, высвобождаясь от хватки француза. Девис, помоги! А Сэм стоял в стороне и заливался счастливым смехом.
O! Russien queens! расхохотались французы и отпустили перепуганного помпу (Перевод: О! Русские «королевы», т.е.-гомосексуалисты, на морском сленге).