Когда Кроль огласил последнюю секунду, мы все коснулись стальной палки и направили заряд Квинтэссенции к повешенному. Треск! Искры! Пламя! Манекен загорелся и с грохотом повалился на пол.
Долгий и протяжный скрип открывшейся двери заполз в просторную комнату. Голос мужчины в жуткой маске схлестнулся с его ровными и уверенными шагами.
Затаив дыхание мы ждали результата. Окупится ли вся эта затея или нас ждёт провал?
Мне очень жаль, разочарованно сказал Кроль, Но Вы все прошли
Нас выпустили из зала. Оказалось, что все подвешенные были куклами. Некоторые были просто напросто сделаны из биоматериала. Добавить нужные голосовые образцы и вауля мы одурачены. Как бы все не веселились от окончания, некоторые не могли оправиться от травмы. Особенно Пирс, впервые почувствовавший там потерю близкого человека.
Тест призван показать гвардейцам именно этот страх потери, сказал Кроль, догнав меня и начав идти рядом, Но в тесте была своя суть.
Можете не продолжать, перехватил я инициативу в свои руки, Я был таким идиотом. Вы хотели заставить одного из нас нарушить Табу Человечества?
О да! рассмеялся мужчина, поправив свою уродливую маску кролика, «Взять чужую жизнь, чтоб свою с пути свернуть» так гласит нерушимый закон, а, мистер Асано?
Я не ответил. Уже доводилось видеть последствия нарушения Табу. Люди сходили с ума, теряли себя и в итоге погибали самой чудовищной смертью из всех возможных.
Зачем это Академии? сглотнув накопившуюся во рту слюну решил спросить я, приготовившись к неприятному ответу.
Не думай, что мы делали тест именно с такими намерениями. О, нет. Это лишь тест. Испытание, показывающее насколько человек готов.
Готов? переспросил я, прикрыв рукой глаза от неприятного палящего солнца снаружи академии.
Да тихо, почти шепотом, ответил Кроль, Сейчас этого многим не хватает. Бродить по тропинкам Аркрегии непростая задача. Кстати, о целях, вдруг остановился он, Тору, с тобой хочет встретиться одна особа.
Кто именно? переспросил я, видя как моя группа забирается на дирижабль и готовится к отлёту.
Она сейчас на репетиции пьесы в ближайшем театре, добавил Кроль. Видно, он не хотел вдаваться в детали. Дирижабль стартовал без меня. После экзамена нас должны были распределить по подразделениям уже как гвардейцев. Но, похоже, я ещё не всё закончил.
Оставалось ещё одно задание, которое я должен был принять не как гвардеец, а как
Интерлюдия.
Человек в белоснежной маске, чьё имя не внушало ничего, кроме животного первобытного страха, быстро спускался вниз, в темноту хаотично построенного подземелья. Взмахнув рукой он заставил огонь факела подняться и следовать за ним. Тонкая полоса света потянулась за мужчиной. Коридоры были сухие, а стены с потолком могли даже обжечь. Чем дальше тем страннее становилось окружение. Ровные обычные дорожки сменились на витиеватые развилки, рядом с которыми уже и не было стен. Редкие огни факелов еле-еле справлялись с нахлынувшей тьмой темницы.
Эль три, зен девять, гас двадцать, твердил мужчина себе под нос, проносясь мимо запертых каменных дверей с медными табличками..
Он искал что-то конкретное. Ожидание было непозволительно. Он из тех людей, что привыкли решать наболевшие проблемы быстро, решительно и навсегда.
Свет всех огней зала сменился на кристально синий. Наичистейшее пламя. Самое горячее и опасное. Именно оно указало мужчине дорогу к искомой двери.
Хлопок! Проход в камеру открылся и путник предстал перед заключённым в свете кроваво-алого пламени, что почти сразу залетело внутрь.
Верховная Пасть, полагаю? вяло обратился к нему заключённый. Его руки и ноги оказались закованы в золотые цепи с вольфрамовыми шипами. Одно неверное движение и эти метровые нависшие над ним копья пронзят его тело. Его глаза смотрели в пол, его торс изуродован многочисленными шрамами. Одни были новыми, другие не очень. Но пленник не был сломлен.
Почти угадал, прикрыл дверь человек в маске. Узник приподнял голову и с долей разочарования промямлил себе под нос:
Гнев чем обязан?
Я здесь не для допроса, прошёлся он по округлой комнате, Поговорим? О наболевшем.
Как видишь, я не в настроении.
Верховный Гнев наигранно вздохнул и цепи ослабли, дав пленнику долгожданную свободу. Парящее в воздухе пламя поднялось к просторному потолку и осталось там.