Песецкая засопела.
Полиция не тебя ли подозревает?
Ну, а как же! У них не много подозреваемых. Только я к нему шлялась в смысле визиты наносила.
И далеко вы продвинулись в смысле книги?
Песецкая взвыла в голос.
Слушай, кончай выть! Возьми себя в руки.
Так ведь и моя книга пропала! То, что мы с ним правили! Там больше половины.
Айяяяяй
Рыжая тупо уставилась в завитки ковра на полу.
Ой, нет. Он же отправлял мне на почту корректировку каждый раз после занятия. Но все равно, его так жалко
Значит, пропали комп, папки и все.
Нет, ещё книга. На французском, там ещё подпись, наверное, дарственная
Автора, автора! закричала Светлана, как в театре после спектакля.
Так ведь на французском. Букв много
Ну нельзя же быть такой
Песецкая встрепенулась и вгляделась в лицо подруги.
Какой? всхлипнула она, но глаза высохли. Мгновенно.
Невнимательной. Это важно, понимаешь! Ну, хоть на какую букву начиналась фамилия? Или имя?
Не помню я. Что-то из «Трёх мушкетеров»
Тревиль? Людовик? Констанция?
Это было мужское имя ну да. Как звали кардинала? Жан де Плесси. Де Плюсси
Не-а, не то.
Они обе полезли за телефонами.
Ну, точно, Арман! Арман Жан дю Плесси
А имя автора случаем не Морель?
Может быть
Надо спросить, кто настоящий убийца!
У кого?
У сил Тьмы. Карандаш и лист есть?
Светлана часто втихомолку посмеивалась, когда Ирина Песецкая всерьёз выполняла замысловатые ритуалы, положенные белой ведьме. Под эту веру подводилось фундамент из непрочных блоков, таких как астрология, народные приметы и нумерология. Ее дата рождения умножалась на шесть, суммировалась и потом делилась так, что образовывались магические цифры, позволявшие судить, что
Нет! У сил Тьмы сейчас спрашивать не будем. Потом поколдуешь, потом. Расслабься, вот тебе подушечка под голову. А вот плед тёпленький. Давай, залазь под него, с ножками, с ручками
Песецкая затихла. Света взглянула в окно, на пронзительно синее небо над крышами.
С другого края дивана послышалось сопение. Белая ведьма с рыжими волосами спала.
Светлану обжег всплеск азарта, заставившего кровь бежать по жилам.
Убийство Славы ужасало, но странным образом составляло некое совпадение, предвещавшее загадку.
А Светлане, обычно уравновешенной и хладнокровной, до дрожи в руках не хватало расследования нелогических совпадений или логичных расхождений. Кто-то не может без риска, кто-то обожает делать ставки, кого-то увлекают любовные приключения, а некоторые так и сидят себя на диване с книжкой в руках, давая полет фантазии, -что было бы, если бы она встретила красавца капитана дальнего плавания, или он, роковую голливудскую дуреху с длинными ногами.
Светлана с детства увлекалась разгадками картинок инспектора Варнике, ребусов и прочей уютной чепухи в толстых журналах, что пачками лежали в отцовской кладовке. Однако история о издательстве комиксов DarkPlaces продемонстрировала, что настоящая, криминальная история и книжный детектив различаются, как вкус сочной отбивной и шуршание купюры, за которую можно отбивную купить.
Но имеет ли она право?
Безусловно, все важно, новый дом, новая школа, преподаватели, но эта рутина может подождать- тайна подождать не может! Только кража тросточки взволновало ее больше, чем все остальное, вместе взятое, что пришлось делать последние несколько месяцев
Однако есть сын Олег, ответственность за десятки работников, студенты имеет ли она право опять влезать в явно опасную, криминальную историю? Все бросить, как девчонка ради первой любви
Она осторожно, чтобы не разбудить взбалмошную подругу, которая опять станет ныть, встала с дивана и на цыпочках поднялась в кабинет.
Включила компьютер, открыла новую страницу в Ворде и написала- « Литературные убийства».
И как же это?
Слава Долгий учился в Париже, где прослушал курс писательского мастерства. Надо узнать, кто читал этот курс. Этим кем-то может оказаться Арман Жан дю Плесси так, ладно. Арман Морель. Знаменитый писатель, сделавший себе имя на написании триллеров по результатам своих же расследований. В качестве журналиста- фрилансера. Ладно, это мы узнаем.
Слава возвращается домой. Я навязываю ему свою бедовую подружку, которая возомнила, что писать книги так же легко, как придуриваться, что ты общаешься с дьяволом. Довгий доволен приработком. Они доходят до середины книги. А потом, как заметила Песецкая, что-то происходит. Что-то в его серой жизни очень хорошее. Настолько, что он откладывает работу в школе, отказывает, пусть временно, своей подопечной в корректировке ее книги. Что же это? Пока не знаем