III
Быть может, горизонты Никогда
Так и останутся навечно неизвестны.
И тёмные ночные города
Ослепнут от сверкающих созвездий
А мой дредноут, присягнувший экипаж,
Сквозь время, числа, расстояния,
Исчерпает последний патронташ,
Пробить пытаясь стены мироздания.
Быть может, я останусь Навсегда
Среди горящих душ полуденной звездой;
И не увижу больше солнечного дня,
Чтобы рассвет встречать с тобой одной!
Ты обещай, что если Навсегда
Всё ж разлучит нас тягостное бремя,
Ты мне укажешь: как, где и когда
Я буду ждать тебя, смеряя взором время
IV
Когда сгорит дотла последняя душа,
И мой дредноут растворится в тени,
Я вдруг услышу глас крылатого кита,
Что рассекает звёзды из скоплений
Он мне поведает о жизни за чертой
За тем пределом смыслов и мечтаний,
Куда компа́с мой целится слепой,
Смотря меж вёрст и расстояний.
Там нет понятий злости и вражды,
И радости века уж нет в помине.
Лишь только белые огромные киты
Посланья переносят по пучине.
Из звёзд, расшитых цветом серебра,
Подобно нитям тонким шелкопряда,
Что расшивают горизонты Никогда
Узорами рассвета и заката.
Когда затеплится в огне последняя душа,
Я вспомню, что когда-то будем рядом
Прошу, ты обещай мне Навсегда
Побыть моим рассветом и закатом
V
Растворится время средь небес,
Оставляя горечь или сласть.
И проводит нестареющий Гермес
Нас с тобой под землю тихо пасть.