так я открыл её, продолжал вещать Предатор, по обыкновению строгий и возвышенный. Её, Вечную женственность. Я пронзил разумом пространство и понял её суть. Вечная женственность это сила, подобная безусловной любви. Она оживляет мёртвую материю и заставляет её начать движение. В начале вселенной был лишь хаос веществ; но когда появилась вечная женственность, она стала приводить всё в порядок. И мир, желая ответить на это её стремление, начал совершать подвиги.
Я хихикнул, но, заметив, что больше никто не смеётся, отхлебнул из бокала.
Откуда она появилась? торжественно, будто говорилось о чём-то сакральном, спросили справа.
Это тайна, улыбнулся Предатор. Как и явление всякой женщины в нашу жизнь. Она сохраняет нас в те минуты, когда не остаётся ничего. Это энергия извне, которая успокаивает и отрезвляет нас, позволяя остаться людьми. Она ведёт нас по истинному пути, пути жизни, оберегая от разрушения, и лишь благодаря ей наш корабль всё ещё пронзает пространство
Я кашлянул и заговорил:
А как ты это открыл-то? Я могу взглянуть ей в лицо?.. Фред строго посмотрел на меня, на бокал в моей руке, молча забрал его и куда-то унёс. Я продолжил: Подтвердить эмпирически.
Она находится в непостижимых пока измерениях, добродушно улыбнулся Предатор. И лица в обыденном смысле у неё нет.
А что есть? Что есть, кроме твоей скуки и желания романтизировать законы механики и стойкость наших нервных систем? Я понимаю, наука кажется пресной, когда сидишь на корабле всю свою жизнь. Но ты докажи мне, что она существует, и я с удовольствием буду говорить то же самое! пока я распинался, вернулся Фред, поставил передо мной бокал и сел на место. Я автоматически взял и отхлебнул. Минералка, конечно. Вечная женственная плод твоей фантазии и прочего такого. Космос равнодушен и холоден, и никто нас не оберегает, кроме нашей собственной порядочности.
Ты ещё поймёшь, Предатор продолжал добродушно улыбаться. Ну конечно, он знал меня как облупленного, и знал, что я выскажусь на эту скользкую тему. Ты ещё поймёшь, когда вера, живущая внутри тебя, заговорит.
Внутри меня нет никакой Веры. Конечно, если это не глист, возразил я, и несколько человек усмехнулось.
А что ты споришь? Может, тебя вечная мужественность привлекает? хихикнул Индиго и тряхнул копной волос.
Ага, голубые в колонизаторской миссии. Очень логично.
А что ты смеёшься? Вон Старр в тебя влюблён, безжалостно произнёс Индиго. Была у него такая неприятная черта: то ли вываливать вот так при всех правду, которую человек хотел бы скрыть, то ли вовсе придумывать о нём пачкающие репутацию вещи. Предатор медленно произнёс: «Кхм-кхм», привлекая моё внимание, и, дождавшись моего взгляда, возвёл глаза к потолку.
Впрочем, никто бы и никогда не стал порицать Индиго в открытую: всё-таки это был собеседник приятный и обаятельный, а также товарищ, всегда готовый прийти на помощь. Вот и сейчас он улыбнулся, и все находившиеся за столом тут же расслабились. Но отвечать что-то было нужно, и я сказал:
Это его выбор, хоть и очень глупый. Мы все здесь, чтобы заселить иные миры.
Это не выбор, возразил Индиго. Они такими рождаются.
Это выбор, Индиго. При отборе на корабль первых космонавтов тестировали, выбирая генетически самых здоровых и совместимых. У нас не может быть людей с физическими отклонениями вроде этого или, допустим, шизофрении.
Но мутантов у нас много!
Ты хочешь сказать, ты сам не проходил в детстве генетическую экспертизу? Никто здесь не проходил?
Всё, парни, хватит, прервал нас Предатор. Это не та тема, которую приятно обсудить в тёплой дружеской компании за столом. Позвольте, лучше я расскажу вам
Не успел он сам договорить, как пол и стены сотрясла дрожь. Экран, только что вспыхивавший земными фейерверками, залился синим и замер, точно мы погрузились под воду. Мы с Фредом переглянулись. Он поднял руку и, скомандовав в браслет: «Телефон!» начал куда-то звонить, а я первым делом бросился в рубку. Эн попыталась преградить мне дорогу, что-то спрашивая или возмущаясь, а может, даже пытаясь приказать, но я схватил сестру за запястье и поволок за собой сам не знаю зачем.
Мы поднялись в рубку на лифте, и, едва двери открылись, я отпустил Эн и кинулся к пилоту. Тот смотрел прямо перед собой, откинувшись на спину кресла, и на окрики не реагировал. Я прижал пальцы к его шее тишина; тогда я отшвырнул его вместе с креслом куда-то назад и лихорадочно оглядел экраны приборов.