Вы правы, молодой человек, задумчиво ответил господин де Тревиль, это действительно огромная честь служить в нашем полку. Я вижу, вы настойчивы и не робкого десятка. Я рад бы вам помочь, но существуют правила. По распоряжению короля, человек может быть принят в ряды мушкетеров только после того, как зарекомендует себя в сражении, совершит подвиг или прослужит два года в более скромном полку.
ДАртаньян с готовностью кивнул.
В память дружбы с вашим отцом я хочу кое-что сделать для его сына, продолжал с улыбкой господин де Тревиль. Сам я приехал покорять Париж с четырьмя экю в кармане и готов был проткнуть шпагой любого, кто осмелился бы сказать, что я не могу купить Лувр.
ДАртаньян с гордостью отметил про себя, что благодаря продаже коня он является обладателем вдвое большего состояния.
Я дам вам письмо к начальнику Королевской академии, предложил господин де Тревиль. Вы научитесь скакать верхом, танцевать, владеть шпагой, у вас появятся новые полезные знакомства. Я приглашаю вас время от времени навещать меня и докладывать, как у вас идут дела. Честно говоря, я удивлен тем, что вы пустились в столь дальний путь без рекомендательного письма от вашего почтенного родителя.
Я и сам вижу, что имея письмо я преуспел бы больше, горестно вздохнул дАртаньян. У меня действительно было такое письмо, но у меня предательски похитили его, пока я был без сознания.
И юный гасконец чистосердечно поведал де Тревилю о том, что приключилось с ним в городке Менге.
Капитан мушкетеров почему-то сразу понял, что юноша говорит искренне, а потому внимательно выслушал его историю.
Дело непростое, покачал головой господин де Тревиль. Если я правильно понял, вы имели неосторожность громко называть мое имя?
Да. Такое имя, как ваше, может послужить надежным щитом. Я решил прикрываться им, как только возникнет необходимость.
А не было ли, поинтересовался господин де Тревиль, у того человека небольшого шрама на виске?
Был. Мне показалось, что это след от пули.
Это был мужчина высокого роста, темноволосый, бледный?
Да. Разве вы, сударь, знакомы с ним?
Он ждал женщину? словно не заметив недоумения своего гостя, продолжал расспрашивать господин де Тревиль.
Он покинул гостиницу только после короткой беседы с женщиной, сидевшей в карете. Он называл ее миледи.
Вам известно, о чем они говорили?
Он передал миледи ларец и сказал, что в нем она найдет распоряжения кардинала. Прошу вас, сударь, скажите мне, кто этот человек, я должен рассчитаться с ним!
Послушайте моего доброго совета, молодой человек, неожиданно господин де Тревиль стал очень серьезен. Этот противник не по зубам ни вам, ни кому бы то ни было еще. Избегайте встреч с ним, а уж если встретите, избави вас бог напроситься на драку.
Господин де Тревиль с сомнением поглядел на странного просителя. Уж не подослан ли он кардиналом, мелькнула мысль у капитана мушкетеров. Ведь страстная ненависть, которую дАртаньян питал к незнакомцу из Менга а судя по описанию, это был один из самых верных приверженцев кардинала Ришелье, могла быть поддельной и иметь цель заманить его, де Тревиля, в ловушку. Но если это так, то Ришелье наверняка внушил дАртаньяну, что лучший способ втереться к капитану мушкетеров в доверие, это наговорить про кардинала гадостей. Стало быть, он наверняка начнет рассказывать, как ненавидит кардинала. Господин де Тревиль решил испытать молодого гасконца.
Друг мой, начал он, запомните, что если вы в силу каких-то обстоятельств питаете вражду к его высокопреосвященству или его верным слугам, к каковым я с радостью причисляю и себя, то вам нечего искать поддержки в моем доме. Король и кардинал лучшие друзья, а то, что между ними существуют разногласия и недоброжелательство не более чем досужие сплетни. Чтобы показать, как искренне я расположен к вам, сыну моего давнего друга, я дам вам хороший совет. Не поддавайтесь на подобный обман, потому что он может завлечь вас в опасную ловушку. Более того, если вы, по примеру иных молодых дворян, вздумаете проявлять враждебные чувства к кардиналу, я никогда не приближу вас к себе.
Однако реакция дАртаньяна оказалась иной, нежели предполагал господин де Тревиль.
Сударь, ответил он, мой отец советовал мне то же самое верно служить королю и кардиналу, и не покоряться никому, кроме них и еще вас, кого отец считает первыми людьми Франции. Вы были откровенны со мной, и я искренне вам благодарен.