Это многолетняя традиция: каждый четверг они пьют кофе с Вардой. Она старше Галит на три года, и они душевно близки с детства. К счастью, жизнь сложилась так, что сестры оставались рядом на протяжении всех этих лет. Старший сын Варды был на постдокторате по физике в Институте Макса Планка, средняя дочь училась медицине в Италии, а младшая должна была пойти в армию. Муж врач. Дом немного опустел, но дети приезжали на праздники, и Варда раза четыре в год летала к ним. Она вдруг напряглась от всей этой устроенности. Северный Тель-Авив, отличный кофе, уютные дома, благополучные дети Тьфу, тьфу, тьфу. Сейчас они договаривались, кто что готовит на Песах, Седер по традиции в ее доме. В этом году их соберется не так много, как раньше должна прийти Анат (сестра Давида) с семьей (две девочки и муж), брат мужа Варды с тремя детьми и подругой (он развелся четыре года тому назад). Раньше его бывшая жена тоже приходила с ними на Седер, и только в этом году она уехала со своим новым другом к его семье в Париж. Их связывала целая жизнь. Годы, когда рождались дети, потом много непрерывных празднований бар- и бат-мицв, семейных праздников, похорон, скоро пойдут свадьбы и рождение внуков. В общем-то, не очень большой, но вполне сплоченный клан. Где же ловушка? Так хорошо не бывает.
Она обсудила с Вардой новые средства от морщин. Варда вдруг сказала, что за последний год стала чувствовать себя невидимой, нет, не невидимой, а просто выпавшей из круга тех, с кем кокетничают. Она как бы уже не считается. Вокруг всегда есть более молодые женщины, на которых обращают внимание. С ней любезны, уважительны, почтительны, но больше не флиртуют. Неужели это начало нового периода лишенного гендерной принадлежности? И погрустнела. И у нее, Галит, перед глазами промелькнуло Вардино лицо, такое, каким оно станет еще лет через десять. Импульсивно она стала убеждать Варду, что она по-прежнему привлекательна. Что теперь живут долго, и у Варды еще будут поклонники. Но притихшая сестра остановила ее. Она рада, что с Галит этого не произошло, что эта участь ее миновала. Но на свой счет у нее иллюзий больше нет. Что-то закончилось. Конечно, будет еще много радости. Даст Бог, появятся внуки. Но ей кажется, что для нее что-то безвозвратно потеряно. А потом Варда попрощалась и ушла. Галит не могла точно определить, что чувствовала в эти минуты. Хотелось оградить Варду от разочарования, хотелось немедленно доказать, что Варда ошибается. Хотелось самой удостовериться, что она еще существует и привлекательна. Она широко улыбнулась официанту, оставила щедрые чаевые, получила от него восторженный взгляд и уехала домой, чтобы склеить невидимые трещины, которые проступили на фоне ее красивого дня.
Давид
Он был нетерпелив. Носился по офису, разбрасывая идеи. Звонил клиентам, давал указания стажерам и Мейрав. На заседании был точен и харизматичен, отметил места, где защита неубедительна. Играл словами, острил. Был шумным, веселым. Все схватывал на лету. Потребовал сделать дополнительные расчеты. Он не ощущал, что спал всего три часа. Вокруг него все завивалось в безумную воронку счастья. Едва не каждую минуту собирался позвонить Тане, но вокруг всегда находился кто-то еще. Ему казалось, что вот полчаса и все уйдут. Он беспричинно улыбался, был всем доволен. На обед пришлось пойти с умненькой девочкой-стажеркой Михаль у нее возникли какие-то вопросы. Потом Мейрав докладывала о состоянии дел и счетов. Потом бесконечные телефонные разговоры: клиенты, коллеги, бухгалтер. Когда он понял, что день пройдет, а он так и не найдет времени поговорить с Таней, выскочил на улицу и набрал ее номер. Гудок, еще гудок, еще Почему она не отвечает? Он почти бежал по бульвару около офиса. Он сделал что-то не так, и она больше не ответит ему? Надо было позвонить с утра? Не надо было так быстро уезжать вчера? Не надо было целовать ее? Он еще какое-то время бежал, а потом сдулся, как воздушный шарик. Медленно дошел до киоска и купил мороженое, диетическую колу и упаковку орехов в шоколаде. Это были запрещенные продукты. Он позволял их себе только в состоянии сильного стресса. Когда чувствовал, что может не выиграть в суде, или если очень сильно ругался с детьми. Хотел набрать ее номер еще раз. Но она же видела, что он звонил. Или увидит. Захочет перезвонит. Не будет же он названивать, как мальчишка. И нажал на повторный набор. Ответа не было. Он доел мороженое и зашел в лифт. Пока поднимался на свой этаж, открыл пакетик с орехами. Пожалел, что мало купил. Надо попросить Мейрав, чтобы перед уходом купила еще. Закрылся у себя, попросил его не беспокоить и даже звонки не переводить. Больше не хотелось ничего. Он смотрел на экран компьютера. «Как мне хорошо с тобой» звучало в голове. Неужели это все? Вот так все закончится? И правда, зачем ей женатый пожилой адвокат? А он будет по минутам перебирать этот вечер. Жалея о каждом неправильном слове, о каждом несказанном. Ушла домой Мейрав. Потом ушла девочка-стажерка. Он остался в пустом офисе один. И эти часы, которые он так любил, сегодня не радовали его. Тишина. Снова остро и больно. Можно поехать домой, но там Галит будет о чем-нибудь рассказывать. Хотя нет, сегодня она допоздна на работе. Он собрал документы, которые надо просмотреть. Когда его жизнь превратилась в кипу листов? Он все это любил. Это сделало его видным, успешным, уверенным в себе. Интересно, какова цена, которую он заплатил?