Хаким Булибеков - Русскоязычный монолог

Что знаем мы о времени том диком,
когда полетом стрел отмеривался путь,
и радостным до возбужденья криком
освобождалась Скифа грудь?
И этот крик сгонял с холмов куланов,
орел бросал нагретое гнездо
Над всем и вся бог Тенгри был Кораном.
Кто жизнь любил, тому тогда везло:
он не томился сердцем от утраты,
степь изгибалась чашей от погонь,
рассветы выливались из закатов,
когда всю ночь в степи горел огонь.
Дым хаоомы опьянял до дури,
сознание рвалось за горизонт

Так часто память нас быстрее пули
уносит в прошлое, как не послушный зонд.
10.9.97 г.

«Не прислоняться» плывет над Москвой,
тревожно стучат колеса.
«Не прислоняться» над тихой рекой,
над лесом, принявшим Осень.

Не прикасаться к горящим крестам,
взлетающим над куполами.
Не прикасаться к солнца лучам,
окрасившим вечер кистями.

Не трогать руками и не дышать
в мгновенье мелькнувшего чуда

Вагоны в туннель стали вновь забегать, 
«Не прислоняться» к трубам.
Москва. Октябрь. 1987 г.

Я знаю,  город весь саваном заметет.
И холод выдует с души желанья.
Одно меня согреет и спасет 
то, что ко мне придет воспоминаньем
очарование оттаявшей земли,
уже познавшей первые морозы,
и ощущение вернувшейся весны
в обманчивом цветении мимозы,
и шелест листьев, несжелавших пожелтеть,
и терпкий запах подопреть успевших,
и синь небес, и в них играющая медь
оркестра с дирижером безутешным.

Я до встречи с тобою не знал, что есть смыслы в надеждах.
Я не знал, как к себе подчиняет желанье,
как стесняют движенья тугие одежды
и как мысли о встрече с тобою сбивают дыханье.

Я до встречи с тобою не знал, что молчание страстно
и что Время с тобою неудержимо,
что слова о любви так бывают напрасны,
как бываешь порою ты непостижима.

Я до встречи с тобою не знал пустоты расставанья
и как сердце саднит по ночам тихой болью,
что бессмысленным может быть существованье
Я не знал этой жизни до встречи с тобою.
6.5.97 г.

Я теряю тебя, теряю
каждый день, каждый божий час
и мы близко стоим у края,
за которым не будет нас.

Будешь ты, буду я но отдельно,
как планеты из разных миров.
Одиночество  беспредельно,
у двоих слишком много оков

И меня, как раба по капле,
ты из памяти выжмешь прочь.
Журавля мы ловили, цаплю
Нам уже ничем не помочь.

Но, ты знаешь,  за все мученья,
что несешь ты сейчас в себе,
будет, будет мне Божье отмщенье:
ты однажды пройдешь в толпе
и меня не узнаешь спокойно,
как не знают совсем чужих
Вот тогда мне и будет больно.
А пока, 
вот случился стих.
4 ч.34 м. 18.01.99 г. ХХ в.

Как скорбна скоротечность встреч.
Их легкой дымкой сносит время.
И невозможно уберечь
в них вдруг пробившееся семя.

Спасибо, что моей была.
И жаль, что все давно распалось.
Я позабыл твои глаза,
лишь только в памяти осталось:

в ладонь упавшая рука,
твое прощальное молчанье,
и ощущение греха
в моем тебя непонимaнье.

8.8.93 г. ХХ в.

Какая странная нам выпала судьба!
Других она лишь краешком касалась.
Нам полной чашею досталась,
и была выпита до донышка, до дна.

Такая странная судьба, 
тебя любить и быть тобой любимым,
и с нежной страстью побратима
тобой одною жить всегда.

Такая странная судьба, 
тебя прощать, любя с тобой прощаться.
При встрече снова расставаться,
теряя всякий раз себя.

Такая странная судьба, 
вновь находить в любви тебя,
в ней словно в смерти растворяться,
и быть собою не бояться.

Какая странная нам выпала судьба!

11.01.1994