В высоком мягком кресле сидел мужчина, возраст которого трудно было определить сразу. Попивая чай из стакана с золотым подстаканником, он поглядывал на стену, увешанную множеством экранов. Наблюдал он не за работой торговых залов, а за подсобными помещениями и кладовыми. Погладив свою лысеющую голову Эдуард собрался кому-то позвонить.
« Михаил Павлович, вы видели это?
Что именно, я не понял.
Я до такого не додумалась за всеми подсматривать.
Порядок
Это не порядок, а тюрьма. Кого-то уже вызывает, сейчас начнёт нудить.
Послушаем или удалимся?
Задержимся».
Робко открыв двери, в кабинет вошла миловидная женщина небольшого роста.
Вызывали, Эдуард Семёнович?
Женечка, ну что ты такая скромная. Я соскучился, а ты так усердно работаешь, что я и на экране не успеваю на тебя налюбоваться. Закрой дверь и иди ко мне скорей.
« Женя?
Вы с ней знакомы, Михаил Павлович?
Моя бывшая жена, но я её десять лет не видел Вот так встреча.
Не всё так случайно, как мне кажется. Зачем ей этот хмырь?
Одна ребёнка растила, и мама у неё умерла.
А!»
До клиники передвигались молча, не замечаемые живыми людьми, как те не замечают воздуха или лёгкого ветерка.
Уже открывая дверцу своей машины, Мария замерла и о чём-то задумалась. Без труда проникая в салон, духи ждали, когда женщина отправится домой. Два бывших человека расположились на заднем сидении, не ощущая ни мягкость кресел, ни их формы. Разговаривать им не хотелось всё-таки мысли даны любой душе, а не только обречённой в тело. Но поехала Маша не к себе домой, а свернула с главной дороги и направилась к окраине города.
« Э, куда это она?
Куда хочет, возможно в гости. Михаил Павлович, мой дом тоже в этом районе находится. А вот и он. Не может быть!
Это ваши хоромы?
Мои. И, кажется, я знаю, зачем она сюда приехала.
Зачем?
А вот сейчас сами и увидите».
Мария, явно не в первый раз, открыла калитку своим ключом, а затем и двери коттеджа. Перед тем как зайти в дом, женщина оглянулась, так и не заметив двух её сопровождающих.
Несмотря на богатство убранства, в доме явно никто не жил и толстый слой пыли накрывал резные шкафы и каминную стойку. Но в гостиной Маша не задержалась, только положила ключи на стол. Она поднялась на второй этаж по изящной лестнице и прошла в одну из спален. В комнате, выдержанной в агрессивных тонах, в дальнем углу стояла странной формы этажерка. На одной из верхних полочек находилась чёрная деревянная коробка. Маша подошла именно к ней, открыла дверку коробки, и в лучах заходящего солнца блеснул корпус металлического сейфа.
Но гостья сначала присела на кровать, обхватила голову руками и принялась раскачиваться.
« Это она так думает? Михаил Павлович летал вокруг Маши, пытаясь прикоснуться, но она не меняла позы.
Ольга Захаровна, вы никого здесь не спасёте, нас сдует в любую минуту.
Вы не понимаете, это моя вина, что она здесь. Когда меня в операционную везли, я ей сказал, что если она меня спасёт, то я отдам ей все свои деньги. И я же сообщила, что деньги эти лежат в этом сейфе, а ключи от дома в моей сумочке. Код я не говорила, не успела. Надеюсь очень скоро дом перейдёт в собственность моей сестры и мамы.
У вас есть мама?
Есть у меня мама, есть.
И какой код? Мне сказать можно, вот если бы я был живой
Вы мёртвый, Михаил Павлович, вы мёртвый. 4494 код. Она никогда не догадается, никто не догадается.
И в чём подвох?
Ни в чём, самый счастливый день моей жизни. Я в детстве плаванием занималась, любила побеждать. Когда городские соревнования выиграла, должна была на всероссийские поехать. И случилось это четвёртого апреля девяносто четвёртого года.
Поздравляю.
Не надо издеваться. Следующий день стал для меня роковым, тогда я всех и прокляла.
Сломали ногу?
Хуже. Бедно мы жили, мать нас одна растила. Она мне сказала, что денег на поездку у неё нет, а ехать надо было за свой счёт. А сестре на новые туфли она денег нашла, вот я их и прокляла. Так и сказала сама заработаю кучу денег и ни копейки никому не дам. И ведь не давала, матери совсем не помогала. Да и к сестре приезжала только на день рождения Игорька. Теперь вот Маша чужие деньги украсть хочет, а ей этого делать нельзя. Нельзя ей, понимаете.
Что уж там, понятно. Но сделать-то ничего невозможно, уважаемая. Я жену с маленьким ребёнком бросил, денег вообще не давал, да и после меня им ничего не осталось. Теперь получается если ваш зять бросит вашу сестру, то ваше богатство достанется моей жене. Вот такая интересная справедливость».