Прошло больше месяца, как князь Андрей находил-
ся в пути, и вот наконец показались златоглавые церкви
столицы Руси. Киев-град именно туда звал его отец
Юрий на постоянную борьбу ростово-суздальских кня-
зей с волынскими за киевский стол. Все это больше по-
ходило на семейную ссору.
«Князь пошел, князь решил, князь свершил»
и неважно, сколько было князю: шесть лет, тридцать
три года или восьмой десяток шел, так учил его дед
Владимир. Он был ему примером во всем, правда,
помнил Андрей его обрывками, уж больно мал он был
в ту пору.
Помнит один эпизод, когда взял Владимир тогда
пяти лет от роду Андрея на охоту, не на шутку напугав
бабку, воспитанную по строгим правилам английского
двора. Страх ее можно было понять: ее сын чуть не по-
гиб на охоте и вылечился после молитв Гиты Святому
Пантелеймону.
В ту ночь Мстиславу с распоротым животом, из
которого вываливались внутренности, приснился сон.
Во сне он увидел образ Святого, склонившегося над его
постелью.
Бабушка и увезла Андрея еще подростком, выпол-
нив обещание совершить паломничество в Ершалаим.
Она больше походила на повзрослевшую девушку, чем
бабушку, ее тонкие пальцы он помнил на ощупь. Мико-
ла прервал его воспоминания:
Князь, в палаты сразу? Ждут уж нас, наверно?
Ждут, послали гонца, Андрей оглядывался
кругом.
В подтверждение его слов послышался колокольный
звон. Весть, значит, дошла уже о вернувшем-
ся сыне.
Город был укреплен земляным валом с деревянны-
ми стенами и глубоким рвом. Вереницы людей стекались
на городскую площадь к златоглавой великой церкви
Киево-Печерской лавры. Женщины в цветастых платках
на голове сидели прямо на вымощенной мостовой, кто-
то молился на коленях с котомками за спиной, скорее
всего это были паломники, решил про себя князь. Друж-
ной вереницей пробежали мимо дети, напугав лошадей.
Все они, как один, были в похожих костюмах и белых
шляпах, как он читал из частых писем отца, здесь была
открыта государственная школа.
Дальше их взору представилась необычная про-
цессия: двое торговцев несли ковер невиданной князем
красоты. Киев показался Андрею огромным улием, ве-
ликий княжеский двор располагался неподалеку, сточ-
ные воды издавали гнилостный запах, и после Ерша-
лоима с его степенной и помпезной жизнью русский
город напоминал уездную деревню. Князь обратил
внимание на огромные деревья, густо насаженные и по-
крытые плодами, но сады Константинополя, где он го-
стил у греческих царей, приходившихся ему родствен-
никами, не шли ни в какое сравнение своими пышными
и ухоженными лабиринтами. С детства тянущегося
к красоте князя не впечатлял этот град. Думал он и про
предстоящие вечевые сходки, и при этих мыслях попе-
речная морщина становилась отчетливо вырезанной на
его красивом лице. Отца же он любил, хоть и не считал
его идеальным правителем, не снискал Юрий у горо-
жан славу в погоне за престолом Киевским. Жадный
и раздражительный, он скорее походил на писаря, кото-
рый соглашается со всеми фактами, излагаемыми ему.
Нрав же самого Андрея нельзя было назвать крот-
ким. Смелый от природы, он готов был бросится в бой
в любую минуту, и в быту его нельзя было застать вра-
сплох, часто принимал не по возрасту мудрые, истинно
Соломоновы решения. Чаще отец нуждался в советах
мудрого сына. Он был чудесно воспитан, знал пять
языков, тянулся к музыке и живописи, подробно по-
стигая и обращая внимание на все детали.
Показался княжеский Терем. Это было причудливое
сооружение: к северу примыкал пристроенный связы-
вающий собор с колокольней, и, хотя строители и пыта-
лись использовать в его обработке колончатый пояс, они
создали лишь очень безвкусную и грубую подделку. Да-
лее проходил излом, отвечающий излому южного скло-
на, его ядром был златоглавый собор. Андрей спешился
и затем взбежал по скрипучей деревянной лестнице.
Послышался смех и громкие голоса, они станови-
лись все более разборчивыми с необычными для него
гортанными звуками с мягким произношением. Обычно
ему хватало пары недель, чтобы подражать особенным