Фридрих Антонов - Книга первая. Стихи разных лет

Пришла зима холодная без снега,
Ушла фатой накрывшись пыльной прочь.
А вот теперь, весеннею порою,
Метели снежные беснуются всю ночь.

Наутро выглянешь в замёрзшее окошко 
Ковром сверкающим укутана земля,
Играет солнышко на выпавшей пороше,
В снежинках вспыхивая блёстками огня.

Ковёр живёт, пушистится, сверкает 
Качнёшься в сторону  он сыплется огнём,
Когда в него ладони опускаешь,
То мягкость пуха чувствуется в нём.

Мальчишки во дворе со смехом лепят бабу,
Катаются в снегу, толкаются, визжат,
Малыш на саночках запряг наверно папу.
А вот на горку лыжники спешат.

И забываются на этот праздник глядя,
И слякоть зимнего тягучего дождя,
И плач заброшенного сумрачного сада,
При виде рыжего, курносого «вождя».

Века, одетые в дремучие седины,
Проплыли перед древнею землёй
Река, с излучиной в долине,
Подёрнута прозрачной пеленой
Во всём  возвышенный покой.

Глядят в пучину вод суровые утесы
И тихо спят под мерный плеск волны,
Чуть шепчется камыш и в даль уходят плёсы,
Неведомого таинства полны.

Передо мной гармонией бессмертия,
Река струится меж изломами холмов,
Они уходят в даль рисунком безупречным,
Звучат тугими рифмами стихов.

След плуга ли вдали, или лесов шептание,
Хранит в себе красавица земля
Здесь видятся и «древние предания»,
Захоронённые в бескрайние поля
И след недавнего жилья
А может это лишь, фантазия моя?

Пишу зарывшись в одеяло,
Зажёг светильник пред собой,
Прошедший день оставив на задворках,
С его морокой, бытом, суетой.

Отбросив всё, что тягостно давило,
Отбросив всё, что душу всуе жгло.
И то, что так удачно выходило,
И то, что прахом по свету пошло.

Всё прочь долой, за дверью оставляю,
Здесь мир царит во мне  совсем иной.
Я здесь как будто заново рождаюсь
И становлюсь самим собой.

Один я здесь. Люблю я эти думы,
Что наплывают тихо в тишине.
Здесь могут петь таинственные струны
И тут поэзия является ко мне.

Вечерело. У музея,
Шёл я сумрачной аллеей.
За оградой во дворе,
В угасающей заре,
Вижу каменные бабы,
В полусумраке стоят.
И внимательно глядят.

Взгляд угрюмый, колдовской,
Отдаёт слегка тоской.
Задержался у ограды
И задумался Покой

Иногда со мной бывает,
Всё куда-то исчезает,
Наплывает будто сон,
Чудится со всех сторон

Даль, излучина речная,
Ширь могучая степная.
За излучиной речной,
Град былинный небольшой,
Как живой в дали стоит,
И бойницами глядит.

А под стенами толпою
Грозно идолы стоят,
В вечность тёмную глядят.

Сквозь далёкие столетия,
Сквозь эпохи лихолетья,
Не смыкая тяжких век,
Стерегут тот дикий брег.

В пустоту глядят, в пространство
Неземное постоянство!
Бред! Учёный человек
А ведь моторошно!
Бег времени остановился
Там когда-то люд селился

Лошадь шла на водопой,
Шёл к богам народ толпой,
Каждый со своей мольбой
Кто с сумою, кто с клюкой.
Кто с несбыточной мечтой!

Были хлеб и подношенья,
Были жертвоприношенья,
Были счастье и покой.
Наваждение, постой!

Предо мною двор простой
Двор музейный и пустой
Идолы в углу стоят
И в мои глаза глядят

Были некогда могучи
Но свезли их просто кучей
И расставили толпой 
Им бы в степи, на покой!

Но теперь они по штату 
Для музея экспонаты.
А музейники ни-ни!
Благодетели они.

И стоят они дозором,
Окружённые позором,
Разрисованные там,
Где запретно было нам.

С ними пьяницы пируют.
Есть такие, что воруют
И везут в особняки.
Современные царьки.

И дела теперь такие!
Ходят власти городские
Но в курганы путь закрыт!
Тот распахан, тот разрыт.

И везти куда  невесть
И в музеях им не в честь!

Вот такие тут дела!
На излучине была
А теперь картина здесь
Через чью-то дурь и спесь!