Рот прикрой, сказал Иван, отвори нам кабинет. Гость из Москвы желает отведать местную кухню, сказал с суровым видом Селезнев, натягивая следом за собой «свинцовые тучи».
О, о, открыто там, заикаясь сказала Людка
Минуту спустя оцепенение отпустило её. Она тут же скинула не совсем свежий фартук с замытыми пятнами майонеза и кетчупа и в одно мгновение переоделась в белоснежно новый. Взглянув в зеркало, Людка подкрасила губы, и, схватив меню, просеменила за представителями органов следом.
Что господа изволите?! спросила она, прикидываясь растерянной и ошеломленной.
Продавщица положила толстую папку меню на столик, и открыв шкаф официантки достала свежую скатерть. Ловким движением рук, она накрыла столик и принялась сервировать его, посматривая искоса Тимофеева.
Да ты Люд, не суетись ты так, будто мы женихи, а ты невеста на выданье. Это всего лишь следователь московской прокуратуры, сказал Иван, разглядывая приятных форм выпуклые ягодицы продавщицы.
А мы Иван Васильевич, любому гостю рады, взволновано сказала Люська, выпрямляясь. Краем глаза она заметила взгляд Селезнева. Ей показалось что Иван, прямо сквозь трикотажное платье «трогает» её пухленькие булочки ягодиц.
Заботливо раскрыв перед Тимофеевым меню, она сказала: Фуагры у нас конечно нет мы её не понимаем, а вот гусиная печень с белыми грибами у нас есть.
Москвич взглянул на нее, улыбнулся, и, закрыв папку, вкрадчиво сказал:
Из ваших ручек мадам, мы с Иваном Васильевичем готовы съесть даже жареную змею. Полностью полагаемся на ваш профессиональный вкус.
Люська взволновано вздохнула и, прижав меню к своей груди, скрылась за дверями.
Чего это она Иван Васильевич? спросил Тимофеев.
Ну так замуж наверное хочет, спокойно ответил Иван, и достав сигареты положил на стол. Баба она одинокая. Ей уже двадцать девять, замужем три раза была. Все принцев ищет, а не понимает, что проблема в ней самой.
Я Васильевич, женат. У меня и сын есть. Пацану уже четырнадцать лет исполнилось. Паспорт недавно получил.
А у меня Тимофеевич, дочка, в институт поступила. Педагогом будет.
Через какое то мгновение в кабинет с подносом в руках влетела Люська. Хлопая ресницами, она не сводя глаз с гостя, поставила на стол тарелки с рассольником и графинчик с водкой.
А вот это не надо, сказал сурово москвич, указывая на графин.
Иди Люд, неси остальное. Товарищ просто пошутил, сказал Иван, перехватывая графин, который она хотела унести назад в буфет.
Иван молча открыл графинчик и налил в рюмки водку. Все это время Тимофеев завороженно смотрел на него, ничего не понимая.
Василий Тимофеевич, не стесняйтесь. Пьем за знакомство и взаимовыгодное партнерство в деле убиенного отставного майора Афанасьева и господина Солдатова.
Я Иван Васильевич, на службе не пью. Да к тому же я за рулем, ответил москвич.
Знаете, Василий Тимофеевич, я не предлагаю напиваться. Я хотел предложить вам, для начала перейти на ты. Ну не могу я работать в команде и выкать не могу! Мы люди деревенские делаем все по простому без заморочек. Давайте Василий Тимофеевич, выпьем на брудершафт и будем обедать.
Тимофеев улыбнулся. Такой ход событий был ему явно был по душе, да к тому же встретить в таком городке сотрудника ГИБДД с алкометром было настоящее чудо. Приподняв рюмку, он сказал:
Я Васильевич, не коренной москвич. Я родился в тульской области и начинал свою карьеру в районной прокуратуре. Я не сноб и готов поддержать твое Вань, стремление к более тесным отношениям.
Ну, вот и прекрасно! А то я не пью На халяву Тимофеевич, пьют все даже трезвенники и язвенники, сказал Иван и чокнувшись с Тимофеевым, одним глотком выпил водку и занюхал кусочком хлеба.
Ну, ты.
Я Тимофеевич, простой русский мужик. Я не люблю это пресмыкаться, поэтому и хожу в капитанах. Мне через два года на пенсию, а я еще капитан.
Раскроем дело, я Васильевич напишу представление на поощрение. Вот и получишь майора.
Его Тимофеевич, еще надо раскрыть. А у нас кроме двух гильз и двух жмуров ничего нет.
Васильевич, мне подполковник Якимов говорили, что ты знал Афанасьева довольно хорошо? Что он был за мужик такой? Может у него были какие там заморочки с криминалом, может, был должен кому, или кто то ему?! спросил Тимофеев, хлебая рассольник.