Там как будто еще что-то есть, сказал он, чуть не уткнувшись лицом в экран, число или буквы.
Мальчик снова увеличил картинку и стал нажимать на кнопки, пытаясь добиться большей четкости.
Разрешение плохое, вздохнул он, но потом все-таки добился того, что надпись стала разборчивой.
Прямо перед высунутым языком саламандры был вытатуирован номер:
Лео сохранил изображение и вернулся к его оригиналу.
Сесилия покачала головой. Теперь она думала о мертвеце совсем по-другому теперь она думала о нем как о саламандре. О человеке, который вышел ночью из своего укрытия и оказался на пляже. Человеке с холодной кровью. И этот человек был не один. Татуировка ясно указывала, что он номер два, что таких, как он, двое.
Глава 4
Обломки крушения
Лео захлопнул крышку компьютера, вылез из-за стола и обошел вокруг кресла.
Твой отец снова поехал к месту крушения, сказал он, глядя мимо Уне на море.
Уне обернулась и увидела, что рыбацкая лодка отца скрывается за Стейнхольменом. С другой стороны в том же направлении шла еще одна лодка.
Сесилия взяла бинокль.
Полицейский катер, пояснила она.
Лео поднял свою камеру и настроил объектив.
Что они собираются делать?
Я могу позвонить папе и спросить, предложила Уне и достала мобильник.
И тут зазвонил телефон Лео.
Это моя мама, сказал мальчик, алло.
Он обменялся с матерью короткими фразами, потом повесил трубку.
Мне надо бежать, сообщил Лео, машина с вещами приехала. Помогу маме все разгрузить и расставить по местам, и он исчез на лестнице.
Папа не отвечает, Уне сунула телефон обратно в карман, поедем сами посмотрим?
Сесилия кивнула. Отец подарил Уне собственную лодку десятифутовую пластиковую посудину со старым подвесным двигателем.
Они сбежали по лестнице к стойке регистрации. Один из гостей у стойки разговаривал с отцом Сесилии. Отец поднял голову и помахал девочкам рукой.
Сесилия подошла к стойке и стала ждать, пока отец закончит с гостем. Это был один из тех двух иностранцев, которые жили в пансионате. Он говорил по-норвежски, иногда вставляя английские слова. По разговору Сесилия поняла, что иностранцы хотят задержаться, по меньшей мере, еще на одну ночь.
Все в порядке? спросил отец, когда гость ушел. Ты хочешь поговорить?
Нет, но о чем, ответила девочка.
Сесилия знала, что отец беспокоится: ведь это его дочь нашла мертвеца. Но он не особо умел говорить о сложных вещах. Вот мама всегда могла поговорить о чем угодно, плохом или трудном.
Ты уверена? спросил отец. Сесилия кивнула.
Выяснилось, кто он такой?
Нет, полицейские будут расследовать вместе с Видаром, сказал отец, глядя на Уне.
Мы тоже поплывем, решила Сесилия, прокатимся.
Отец с сомнением посмотрел на нее.
Не забудь спасательный жилет, попросил он.
Сесилия кивнула.
Эгон на веранде поднялся и замахал хвостом. Девочки вышли, отвязали пса, он бросился вперед, и Сесилия с Уне побежали за ним к пристани.
Десять минут спустя все уже сидели в лодке: Уне около мотора, Сесилия с Эгоном на носу. Ветер развевал длинные светлые волосы девочки, соленые брызги попадали ей на лицо.
Они бывали на Стейнхольмене много раз до того, но обычно заходили с внутренней стороны. Теперь Уне шла к бухте вокруг острова, чтобы избежать подводных течений.
Отец Уне поставил свою лодку рядом с полицейским катером. Попавшая в крушение лодка лежала в расщелине на песке. Корпус ее треснул, повсюду валялись куски пластика и стекловолокна.
Казалось, полиция уже закончила расследование. Они перекладывали какие-то мешки из разбитой лодки в лодку отца Уне.
Уне пришвартовала свою лодку рядом с лодкой отца. Старый Тим тоже приехал и стоял рядом с Видаром. Он помахал девочкам с палубы. Старый Тим, большой, сильный, с огромной бородой и громким голосом, тоже был матросом, но ходил на больших судах в дальние плавания.
Чем они занимаются? спросила Уне и привстала, чтобы лучше видеть происходящее на той лодке.
Смотрят, были ли там еще люди, пояснил Старый Тим своим громоподобным басом.
И как, были?
Старый Тим покачал головой:
Кажется, нет. Полицейские нашли сумку с одеждой и туалетными принадлежностями на одного человека.
А известно уже, кто он?