Фёдор тем временем обшарил карманы кителя. Обнаружил полицейское удостоверение, бумажник и револьвер. Бумажник незаметно передал Славке. Револьвер с полным барабаном был явно не табельным оружием. Всего скорее, из незарегистрированных вещдоков.
Он сунул его в бездонный карман безрукавки. Оглядел комнату. Небедно жила хохлушка. Шикарная мебель, сервант с хрусталем. Но девица не из продвинутых. Даже компьютером не обзавелась. Хохлушка продолжала спать. Очнулась, только когда Рашпиль пристегнул ее наручниками. Взвизгнула, но он зажал её рот пятерней в перчатках, а затем залепил лентой. Спросил ласковым голосом:
Где у тебя бабки, красавица?
Она что-то промычала в ответ. Он слегка отклеил ленту.
Суки! выкрикнула она, и он снова запечатал ей рот.
В комнате появились Вьюн с Чесноком.
Ошмонайте хату! велел им Рашпиль.
Те начали обыск. Фёдор и Славка уселись на диван. Рашпиль примотал скотчем свободную руку хохлушки к руке майора. Огляделся. Заметив на столе удостоверение и мобильник, прихватил их. И тоже устроился на диване.
Зачем тебе его документ? Погоришь с ним, сказал Фёдор.
Такая ксива всегда сгодится.
Симку из телефона уничтожь.
Сам знаю.
Вьюн с Чесноком продолжали рыскать по комнате.
Сбрасывали на пол белье, коробки, шубы, обувь. Чеснок открыл сервант. Фёдор заметил, как он сунул в карман часы с браслетом. Затем сдернул с полки кружевную клеенку, зазвенев хрусталем. Обнаружил тетрадку, раскрыл её. Пробубнил:
Двенадцать тыщ рублёв нашел. И паспорт.
Давай сюда, распорядился Рашпиль. И глянь на кухне в холодильнике пойло.
Он полистал паспорт, бросил на пол. Фёдор поднял. С фотографии глядела хохлушка. Он передал паспорт Славке. Тот понял, сунул его в карман.
Вьюн продолжал шмонать квартиру. Появился Чеснок с женским рюкзачком.
Пойла три пузыря. И закуси навалом.
Давай пузырь и закусь. И помогай Вьюну. Баксы ищите.
Прошло уже с полчаса. Рашпиль прихлёбывал из горла и закусывал копченой колбасой. Вьюн и Чеснок крутились у громоздкого шкафа, пытаясь его отодвинуть. Наконец, Вьюн вытянул из-за шкафа широкогорлый кувшин, предназначенный для подмывания интимного места женщины. Поковырялся в нем и объявил:
Взятки наши! Грины в круглой коробке и брюлики в мешочке.
Пошли на кухню, сказал Рашпиль. Оценим добычу. Чеснок, забери пойло. Потом допью.
На кухне он высыпал из замшевого мешочка на стол женские украшения.
Камешков нет, побрякушки, сказал. Выбирайте!
Нам с Чесноком они до фени. Мы без взяток, объявил Вьюн.
Я тоже пас, присоединился к ним Фёдор.
Славка поколебался и ухватил золотую цепочку с кулончиком, усыпанном бриллиантовой крошкой.
Остальное наше с Быком, Рашпиль ссыпал побрякушки в мешочек и затолкал в сумку.
Из круглой коробки он вытряхнул десять долларовых кругляшей. Снял с одного резинку, пошелестел банкнотами.
Нормалёк. На круг тридцать штук. Делим по-честному, на восемь долей.
Погоди, Рашпиль, возразил Фёдор. На организацию тоже долю надо.
Мы и есть организация.
А листовки на какие шиши станем выпускать?
На хрена они нам? Вьюн, тебе листовки надо?
Не.
Фёдор решил не спорить, бесполезно.
А почему восемь долей?
Гамлет и ваша Альбина здесь пришей кобыле хвост.
Гамлет ладно, слинял куда-то. А она наводчица. На майора навела. Её мать и его жена подруги. Ну, и от Альбины секретов нет. Разводятся они. Жена плачет и злится.
К хохлушке, что ли майор уходит? поинтересовался Рашпиль.
Этого Альбина не знает.
Чего же майор вякнул жене про командировку? спросил Вьюн.
Страховался, наверно. Чтобы не позвонила со зла начальству раньше времени.
Уговорил, сказал Рашпиль, девять долей. Ты, Сержант, человек, понятно, авторитетный. Но сдается мне, ты прикарманил лопатник майора, когда шарил в его кителе. Не мог он к бабе без денег явиться.
Фёдор выложил револьвер на стол и вывернул все карманы.
Рашпиль недоуменно пожал плечами.
Извиняй, Сержант. Пушку забери, мне мокруха ни к чему.
Хватит базарить, Рашпиль, вмешался Вьюн. Дели бабки.
Нас тут шестеро. Нам по две штуки деревянными и по восемь штук зелеными. Остальным по полторы штуки. Разбирайте.
Фёдор забрал свою долю и долю Альбины. Добыча исчезла в карманах. Вьюн сказал: