В субботу после полудня десять молодых заговорщиков выехали на берег Волги. Наташка сидела у палатки и наблюдала за рыбаками. Впрочем, она тут не Наташка Альбина. Рыбачили два незнакомца и Федя. Было безветренно. Октябрьский лес уже сбросил листву с деревьев. Оголившиеся деревья вбирали на зиму последние солнечные лучи. Четверо чужаков устроились у кустов на парусине, пили водку и негромко матерились. Еще один, в рыжем свитере и в трико с пузырями на коленях, стоял в безделье у самой кромки воды.
Славка, он же Моня, сидел на раскладном стульчике в стороне и листал журнал с картинками. Похоже, это занятие ему надоело, он прихватил стульчик и подгрёб к Наташке.
Скучаешь, Натали?
Нет.
Как я понимаю, тебе не понравились пришлые спортсмены?
Не понравились. Особенно вон тот, толстый, похожий на бульдога.
Внешность, Альбина, что лотерейный авиабилет. Непредсказуема и обманчива. Никогда не знаешь, что произойдёт на финише. Может, этот бульдог добрейшей души человек. А может, свернет кому-нибудь голову в кустах и перебросит тело через забор.
Болтун ты, Аронов.
На финише видно будет, Натали.
Рыбаки между тем побросали снасти, стали разжигать костерок. Фёдор принялся чистить рыбу.
С удовольствием угощусь ушицей, сказал Славка
После ухи, когда все собрались в кучу, Федор объявил:
Теперь о деле. Мы не должны знать ни адресов, ни имён с фамилиями друг друга. Только псевдонимы. Я Сержант. Мой товарищ Моня. Девушку зовут Альбина. Остальных прошу придумать себе псевдонимы и представиться.
Первым подал голос жилистый парень, крепенький, как свежий пенёк. Было прохладно, но он с голым торсом. На плечи наброшена желтая рубашка, на голове мятая белая панама, налезшая на уши. Над левым глазом застарелый рваный шрам.
У меня уже есть кликуха Рашпиль, объявил. А он Бык, указал пальцем на Бульдога. Могу открывать хитрые замки, охмурять мадамов, угонять тачки. Готов на всё, кроме мокрухи. Работаю на пару с Быком.
«Явно, из блатных, подумала Наташка. Либо из уголовников».
Как я понимаю, главарь у них, шепнул Славка. Принял на грудь, вот ему и жарко
Я компьютерщик, доложил о себе тот, что стоял у кромки воды.
Наташка отметила, что он слегка лысоват, курносый нос оседлали круглые очки.
Хакер? с интересом глянул на него Рашпиль.
Нет, но пытаюсь вникнуть в процесс.
Ваш псевдоним? спросил Фёдор.
Гамлет.
Из немцев что ли? спросил Рашпиль.
Русский.
А кликуха не русская.
Оставшиеся спортсмены обзавелись псевдонимами Чир, Мамед, Чеснок и Вьюн.
Кто готов в топтуны? задал вопрос Фёдор.
Это куда? поинтересовался Рашпиль.
Следить за клиентами.
Мы с Быком пас. Мы их паковать будем.
Я согласен, прошепелявил Вьюн и вышел вперед.
К нему тут же пристроился Чеснок.
Он, как братан мне, сказал Вьюн. На пару все взятки наши.
Лицо Вьюна было совершенно невзрачным. Наташка и не запомнила бы его в толпе. В глаза бросалось лишь то, что ему не стоялось на месте. Он будто пританцовывал, казалось, вот-вот куда-нибудь помчится. Его напарник Чеснок внешне спокойнее. Долговязый, остроскулый, остроносый. Глаза с прищуром, но цепкие и запоминающие.
Старший группы топтунов Моня, объявил Фёдор.
Мне без разницы, откликнулся Вьюн.
Сбор топтунов в понедельник в семь утра во дворе домоуправления, напротив спортзала.
А остальные? спросил Рашпиль.
Ждем сигнала от топтунов. До тех пор отдыхаем.
Мы сваливаем, заявил Рашпиль. Дома отдохнем.
Как хотите. Звякну, когда понадобитесь.
Они утопали к автобусу. На берегу остался лишь Гамлет.
Фёдор подошел к палатке, где сидели Наташка со Славкой. Подозвал Гамлета.
С нами остаешься?
Мне с ними не по пути.
Что так?
Ненадежные эти спортсмены. Видел я их на марше. Бузотёры.
Хулиганили?
Подговаривали людей грабить магазины. Грабили. Полиция стала хватать самых активных протестантов.
Н-да! выдохнул Фёдор. Сам-то где работаешь, Гамлет?
Безработный. После того, как отсидел двое суток в изоляторе, неблагонадежным стал. Не берут на работу. Подрабатываю частным образом.
Семья есть?
Была жена, сбежала.
Один живешь?
Один.