Так, тяжело пророкотал капитан, ещё интереснее Проблему с топливным отсеком надо решить в первую очередь!
Он помолчал, сумрачно смотря прямо перед собой остекленевшим взглядом. Стояла омертвелая тишь. Все в кают-компании молчали, не зная, что лучше сделать в сложившейся ситуации и что их может спасти от неминуемой бесславной гибели на далёкой планете.
Как же так получилось? Большая часть экипажа здесь, а компьютер повреждён и добыча наша изпод носа фьють, капитан сделал непристойный жест рукой.
Вот сволочь! угрюмо простонал сквозь зубы Игорь.
Все молчали. В наступившей тишине было слышно прерывистое дыхание капитана Брайана.
Мы выставили немного оборудования, пока доставали капсулы, а там было много чего хорошего, рассудительно проговорил Капитон.
Хорошего? Для чего хорошего? Мы пираты! капитан бушевал, его глаза из-под насупленных кустистых бровей сверкали. Могучий бас разносился по залу, твёрдо и холодно гремя и вселяя невольную дрожь в присутствующих.
Друзья приходят и уходят, а враги имеют тенденцию накапливаться, задумчиво проговорил Тенгел и покосился на Брайана.
А что, собственно говоря, случилось? раздался артистический смешок, соединявший в себе насмешку, издёвку и ещё что-то неподдающееся определению.
Что случилось?! Александр как-то вдруг обмяк и опустился на стул. Да ничего не случилось, кораблик улетел, вот и всё, а больше ничего не случилось. Мы остались на этом дырявом корыте, он с раздражением пнул подвернувшуюся мебельную ножку.
А разве не то же самое вы хотели проделать с нами? заговорил снова капитан Брайан. Что же изменилось? в его голосе слышалась сарказм. А понимаю, вы-то сами не желали здесь оставаться Ну что же, как это у вас говорится: не рой яму другому
Капитан сжал кулаки так, что на них проступили красные пятна, жилка на его виске судорожно пульсировала.
Вы, я смотрю, большой шутник, Брайан. Не забывайте: вы всё ещё наш пленник. А может, вы желаете нам что-нибудь предложить? он яростно смотрел на Брайана, словно вызывая его на жестокий поединок.
Предложить? Конечно! Брайан приподнялся и попытался сесть на носилках. Если вы переживаете за улетевший корабль, то поверьте мне, вам крупно повезло мрачная недобрая усмешка гуляла на его лице.
В чём же? Хотелось бы мне узнать! в упор глядя на него колючим взглядом из-под набухших век, ядовито поинтересовался Александр.
Ну, хотя бы в том, что вы не умрёте в ближайшее время, хмыкнул Брайан. Видите ли, милостивый капитан, не имею чести знать ваше имя, так как вы любезно не представились, я включил команду на самоуничтожение космолёта на высоте 118 километров над поверхностью. Не думаю, что ваши молодцы справятся с моим кораблём так быстро. Так что мы можем посмотреть на превосходный фейерверк! он сделал непринуждённый жест рукой.
Все невольно посмотрели на монитор, висевший на стене и показывавший окрестности корабля.
Тенгел, отследи корабль, бросил капитан помощнику.
Сделано, командир, и Тенгел, пощёлкав клавишами на пульте управления, сменил картинку на панораму угольно-чёрного звёздного неба с редкими клочками быстро бегущих облаков, в котором можно было легко различить быстро уменьшающуюся желтоватую точку.
Внимание всех пилотов теперь было приковано к ней. Какое-то время она равномерно удалялась, внезапно точка ярко вспыхнула, брызнула огнистым снопом искр и рассыпалась на множество разноцветных огоньков, быстро разлетевшихся в разные стороны.
Аминь! с чувством проговорил Тенгел. Ты был неплохим штурманом, но тебе никогда не хватало терпения.
Кто бы говорил, хмыкнул капитан.
На какое-то мгновение в кают-компании воцарилось молчание. Затем капитан заговорил вновь:
Всё это не решает вопроса! Корабля нет! Топлива мало! Я слушаю ваши предложения! его голос стал несколько мягче, но в нём всё ещё слышались стальные нотки, и кустистые брови по-прежнему были сурово сведены.
Единственная практическая проблема на чём улететь с планеты, задумчиво проговорил помощник капитана, но, как правило, внутри каждой большой проблемы сидит маленькая, пытающаяся пробиться наружу.
У нас есть оборудование, мы можем с его помощью попробовать восстановить свой корабль, проговорил обычно молчаливый Григорий.