Ты девочка Маша? спросил толстяк.
Да, ответила Маша. А вы кто?
Я посыльный. Мне велено передать тебе торт.
И протянул Маше коробку с её любимым тортом «Сюрприз». А потом быстро ушёл.
Маше так не терпелось попробовать тортик, что она сразу же открыла коробку. И обомлела. Нет, в коробке действительно лежал торт, но только в виде кладбища. Крестики из шоколадной глазури, могильные холмики из кокосового крема. А посредине торта клюквенным кремом было написано: «Поздравляю с Днём Смерти». И подпись: «Ниф-Ниф».
Маша, конечно же, заплакала от страха. День рождения был безнадёжно испорчен.
Пролетел год. Опять настал Машин день рождения. Снова она пригласила гостей. Все едят пирожные, пьют кока-колу, веселятся И вдруг дзинь-дзинь-дзинь звонок в дверь, как и в прошлый день рождения. Маша открыла. А на пороге вновь стоит маленький толстяк-посыльный и протягивает Маше красивый свёрток, перевязанный золотистой ленточкой.
Велено передать подарочек, говорит.
Отдал Маше свёрток и быстро ушёл. Развернула Маша подарок и у неё прямо ноги от страха подкосились. Потому что в свёртке был гроб. Точнее, кукольный гробик. А когда Маша его открыла, у неё прямо сердце в пятки ушло. Внутри гробика лежала кукла с Машиным лицом. В руке кукла держала записку, в которой было написано: «Будь счастлива, Машенька, но только в гробу». И подпись: «Нуф-Нуф».
Маша, конечно, в слёзы. Праздник опять был безнадёжно испорчен.
Ещё год пролетел, и у Маши снова наступил день рождения. Но она не стала его отмечать, боясь, что вновь придёт посыльный и всё испортит. Посыльный действительно пришёл, на сей раз с телеграммой.
Тебе поздравительная телеграмма, Машенька, говорит.
Отдал телеграмму и быстренько удалился.
Маша раскрыла телеграмму и прочла: «Смерть уже рядом. Наф-Наф». На сей раз Маша не заплакала, а задумалась она ведь была уже взрослой девочкой, как-никак двенадцать лет исполнилось. Маша поняла, что её хотят убить и что это последнее предупреждение. Почему последнее? Да потому что поросят в известной сказке всего трое: Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф. Но какое отношение сказка «Три поросёнка» имеет к Маше вот вопрос.
И Маша решила проследить за посыльным. Выскочила на улицу и тайком пошла следом за толстяком. И он привёл её в свинарник. И видит потрясённая Маша: маленький толстенький посыльный снял с себя парик, отклеил нос, уши, брови потом сбросил всю одежду, встал на четвереньки и оказался жирным поросёнком.
К нему подбежал ещё один жирный поросёнок.
Привет, Ниф-Ниф, прохрюкал он.
Привет, Нуф-Нуф, прохрюкал в ответ «посыльный».
Ну что, отдал девчонке телеграмму?
Отдал.
По-моему, пора её уже съесть, облизывается Ниф-Ниф.
Точно, пора облизывается и Нуф-Нуф.
Слушает Маша разговор двух жирных поросят. И тут вдруг её кто-то ка-а-к схватит!
Оглянулась Маша в ужасе а это третий жирный поросёнок.
Ниф-Ниф, Нуф-Нуф! захрюкал он. Идите скорей сюда!
Ну чего тебе, Наф-Наф?! хрюкают те в ответ.
Смотрите, кого я поймал!
Маша с силой оттолкнула Наф-Нафа и бежать! А три поросёнка припустили за ней в погоню.
Лови! визжит Ниф-Ниф.
Держи! визжит Нуф-Нуф.
Хватай! визжит Наф-Наф.
Прибежала Маша в самый конец свинарника и видит дальше хода нет.
А три поросёнка уже с трёх сторон на неё надвигаются. Морды у них позеленели, глаза выпучились, а под «пятачками» острые клыки торчат. Словом, превратились поросята в вампиров.
Ой, мамочка, в испуге пискнула Маша и проснулась.
В окошко солнышко светит, а Маша в кроватке лежит.
«Надо же, какой кошмар мне приснился, подумала она. Будто я человек, и свиньи-вампиры хотят высосать из меня кровь. Ну и бредятина».
С этими мыслями Маша вскочила с кроватки, напудрила перед зеркалом свой «пятачок», покрыла лаком свои копытца и, весело виляя хвостиком-«запятой», побежала в школу.
Новая мама
Жили-были мама, папа и девочка Маруся. И всё у них шло прекрасно. Папа бегал по магазинам, обеды готовил, стирал, шил В общем, хозяйством занимался. А мама в цирке выступала акробатом-эксцентриком: она складывалась в несколько раз и забиралась в малю-ю-сенький сундучок. Зрители ей за это аплодировали, а в кассе ей за это платили денежки.
Ну а девочка Маруся ходила в школу.
Так они и жили.