О, ты решил лезть туда сам? Зачем? в тембре голоса напарника в голове зазвучали нотки заметного волнения и даже обозначился слабый акцент Ты можешь перенапрячься и снова загреметь в кардиологию на полмесяца, а я не хотел бы
А тебе там и вовсе делать нечего, если это действительно владения нашего общего врага, а похоже, это так, Генри! сурово проворчал Сашка. Тебя он зацапает за милый мой, как едва не сделал два года назад в моей гостиной, а меня ему брать за что, если я ещё не умер? Ну не получится, так дам ему в рыло хотя бы! Хотя что там у него, рыло или рожа как у Чужого из голливудской поделки?
Второе, но лучше не трогать, представляй его человеком, так безопаснее, если явится, напарник даже прижался со спины чуть ощутимее, будто желал перелить часть своей плазменной мощи живому человеку, то есть той его части, что его волей сейчас была рядом. Всё верно, у него нет прав трогать тебя покуда. Но пожалуйста, вернись живым. Нам нельзя ошибиться тебя я смогу реанимировать в случае чего, но только тебя, больше я ни на кого не настроен уже семь лет как, и кроме сильного чувства пения у сердца так звучит искреннее страдание, Сашка уже отлично знал, стали слышны ноты сильного смущения, очевидно, напарник сказал сейчас нечто, что совсем не планировал.
Полупризрачная, но вполне реальная на самом деле машина с двумя пилотами остановилась на месте, словно ставший как вкопанный конь, трусивший рысью. Сашка поднялся из кресла во весь рост сейчас потолок послушно растянулся над ним в нужном объёме Обернулся к собеседнику, с удовольствием снова рассмотрел его хотя источников света в кабине не было, сам воин виден был словно живой и подсвеченный изнутри, отлично видимый на тёмном фоне для сознания Сашки. На самом деле со стороны они оба не были видны даже как две крохотных искорки в кромешном мраке ни для кого вообще ибо очутились на одном из уровней ада, где не было никакого света. Но Генри был сейчас всё тем же, как в свои 22 с орлиным взором стальных глаз с голубыми всполохами, с перепутанными золотыми патлами, как сказали бы через почти двести лет со дня его гибели, бледный как мел и с заострившимися от волнения тонкими чертами лица. Только для габаритов Сашки он был гораздо скромнее, худощавый, до шрама на щеке ему, и выглядевший в своём чёрном с серебром мундире из канона будущих веков едва ли не мальчишкой. Настоящее произведение искусства Творца, в который раз подумал про себя Сашка, чувствуя себя сущей гориллой в камуфляже рядом с этой роскошью. Да и берцы никогда не сравнятся с сапогами офицера
Ты это что такое говоришь, брателла? продолжил он мурчать с прежней интонацией, любуясь взволнованным рыцарем из прошлого. Это, стало быть, если я кончусь, у тебя не будет куда восстановиться рухнуть? Не, я польщён доверием, но зачем так-то делать было? сейчас важно было всерьёз не расстроиться, иначе на лице вместо благодушия может промелькнуть некая искра а гнева Сашки даже в намёках напарник не выносил, у него начинались резкие болевые прострелы от этого. Семь миллиардов человеков на планете и мне дублёра не нашлось?
Генри стрельнул голубой искрой из-под резких стрелок бровей:
В нынешнем времени да, и в будущем не вижу, потому хочу забрать тебя к себе туда.
Сашка порадовался, что излучать радушие ему уже не надо стараться сейчас он напоминал себе залитого до краёв довольством щенка или сытого волчонка, вполне возможно.
Порадовал, Генри, промурчал он как можно более ровно и весело подмигнул, нужно было замаскировать этот грозивший прорваться обвал ликования дисциплина офицера, куда ж деваться. Надеюсь оправдать доверие. Жди, я постараюсь побыстрее
Он знал, как сейчас выглядит сам в сознании напарника как чуток постаревший лохматый ландскнехт, переодетый в нечто серое, где даже талию было сложно угадать, и только глаза едва видать среди маскировочных полос на лице, для этого нужно было смотреть в упор. Стало быть, часть затопившей его радости дошла до собеседника, раз он перестал излучать словно раненый где-то ниже левого плеча а надо признать, эта пульсация пространства всегда отдавалась каким-то ярким наслаждением. Но есть чужую боль Сашка считал позорным а попытки себя этим подкормить таким образом всегда блокировал сразу же.
Повернулся и шагнул в сторону это выглядело как нырок в открывшийся люк или дверь, в человеческом сознании такой процесс всё равно отражался в привычных уму декорациях. За пределами их энергетического кокона было заметно прохладно, везде царил серый туман, вызывавший ощущение стылой тоски при первом же взгляде на него. Тишины почти не было фонил какой-то шуршащий шорох, то напоминавший звон в ушах перед грозой летом, то уходящие в инфрадиапазон «вздохи» пространства, то общий гул эфира, когда там невозможно нашарить нужную частоту. Но сейчас было не до оценок этой части реальности в восприятии человека стояла задача очень техническая, нырнуть вниз и чётко попасть к источнику похожего на их с напарником эмоций, только эмоций, когда им край как плохо в той или иной ситуации