«Не страшись силы и численности врага. Ускользай от его ударов быстрее ветра. Наноси ответные удары со стремительностью молнии», слова учителя звучали в моей голове.
Схватка продолжалась минуту, не больше. Я вышел из неё полным победителем. Тяжело дыша, посмотрел на учителя. Тот ничего не сказал. В его глазах мелькнуло сожаление.
Нападай! коротко приказал он.
Я осторожно приблизился к нему. Учителю перевалило далеко за сто. На голову ниже меня, он казался совсем ветхим и слабым. Но на лёгкую победу я не рассчитывал.
Я сделал быстрый выпад. Учитель чуть шевельнул рукой, и мне пришлось отступить на несколько шагов, потирая ушибленную руку. Теперь учитель встал в очень низкую стойку, с широко расставленными ногами. Его маленькие руки, казалось, приобрели твёрдость дерева и угрожающе нацелились на меня. Я вновь бросился на него, обрушив град ударов, которые учитель отразил с удивительной лёгкостью. Захваченный схваткой, я на мгновение потерял бдительность. Сделав обманное движение вперёд, я тут же развернулся на опорной ноге, собираясь нанести ему сокрушительный удар ребром ладони в переносицу, но учитель скрестным движением рук поймал мою руку и резко рванул её вниз. Я ударил его другой рукой, но он уже упал на жёсткий ковер, оплетя ногами мои ноги, быстро повернулся на бок. Не удержавшись, я повалился на спину. Учитель мгновенно вскочил и едва коснулся пяткой моего виска, обозначая смертельный удар.
Пристыженный, я поднялся на ноги, с восхищением глядя на победителя. Он посмотрел мне в глаза. Чёрные угли вспыхнули ярким пламенем, ослепившим меня. Но через мгновение лицо учителя стало, как и прежде, непроницаемо-спокойным.
Урок окончен, бесстрастно произнёс мой наставник.
Я склонил голову в почтенном поклоне.
Придя в себя после отключения от Модулятора, я забрался в кабину ионного душа и с наслаждением подставил лицо прохладным струям воды. Я растягивал удовольствие, делая ионизацию всё более интенсивной, а воду всё более холодной, пока громкий окрик не оторвал меня от этого удовольствия. Выглянув из душевой кабинки, я увидел, как по проходу, скользя на мокром кафеле, идёт человек. Заметив меня, тот сделал широкий приглашающий жест, и мне пришлось завернуться в мягкое полотенце, чтобы предстать перед ним в подобающем виде. Особого подъёма настроения от встречи с посыльным я не испытывал, хотя понимал, что случилось что-то важное, иначе со мной связались бы обычным способом по визиофону.
Влад Стив? Оперативный сотрудник Особого отдела? Это вы? Посыльный пристально посмотрел на меня, словно проверяя.
Да, кивнул я. В чём дело?
Вам сообщение! Он протянул мне синюю карточку вызова в Отдел и быстро ушёл, не дав мне даже опомниться.
Я повертел в руках кусочек пластмассы и вздохнул. Ну вот, снова срочное задание!
3
Учебный центр, в котором я проходил курс спецподготовки, находилась в Австрало-Азиатском жилом поясе, в Северной зоне, и дорога до Города отняла у меня больше трёх часов. Сидя в поезде магнитной дороги, у окна, протянувшегося во всю длину вагона, я старался понять, что могло послужить причиной столь срочного вызова меня в Город. Не прошло ещё и двух недель, как я вернулся с «Орбитальной» и был направлен на трёхмесячный курс повышения квалификации, проводившийся раз в два года, и вот Громов отзывает меня назад. Что могло произойти? Что могло заставить начальника Особого отдела, очень дотошного в вопросах профессиональной подготовки сотрудников, изменить своему принципу. Глядя на голубой туман, плывший по выпуклой поверхности оконного стекла, я обдумывал возможные причины столь необычного поведения Громова и всё больше склонялся к мысли о чрезвычайной серьёзности случившегося. Сейчас, после того, как Сида Новака назначили начальником Биологической защиты на Терре, далеко от Земли, я стал для Громова «сотрудником номер один», как шутили ребята в Отделе. Ведь ни для кого не было секретом то, что Громов ценил Сида и справедливо считал его лучшим оперативным сотрудником среди нас. Да и сам Громов не скрывал этого, хотя никогда не делал для Сида никаких отличий или скидок. Скорее даже наоборот, он был с ним более строг и требователен, чем с остальными ребятами.
Теперь, когда Сид на Терре, «сотрудником номер один» в глазах Громова стал я. Трудно сказать, что я испытывал от этого своеобразного назначения. Радость?.. Гордость?.. Нет, скорее чувство огромной ответственности, а ответственность очень тяжелая ноша! Неожиданно мне в голову пришла новая мысль: «А что же должен был испытывать в своё время сам Сид, находясь в моём нынешнем положении?».