Вот почему ей даже пришлось прибегнуть к суггестии, чтобы убедить начальницу Отдела Репликации Событий рекомендовать в группу, отправляющуюся на Титан, именно её. Ведь Дэвика знала, что в их отделе у неё нет равных по способностям к «прорицанию», хотя ей всего двадцать пять и она вчерашняя выпускница Школы ОСО. Ещё в детстве девушка уверилась в своей уникальности, и никто не мог её переубедить в этом.
Когда же Ситара Триведи сообщала ей о положительном решении Совета, Дэвике с трудом удалось скрыть свои чувства. А Ситара мягко улыбнулась ей и шепнула на ухо:
Только не думай, что это благодаря твоим стараниям что-то внушить мне. Ты же не думаешь, что я такая простачка, и мне доверили руководить этим отделом только из-за моих красивых глаз?
Дэвика бросила застенчивый взгляд на начальницу и густо покраснела. А та заботливо погладила её по голому плечу.
Просто я ценю тебя, твои устремления и способности. Со временем под давлением опыта прожитых лет твой пыл начнёт сходить на нет. А пока ты молода, нужно стремиться вперёд, нужно гореть душой ради других, пускай рискуя сгореть самому дотла.
И вот сегодня это случиться! Сегодня они стартуют к Сатурну на ракетоплане Службы «Купол». С ней вместе летят ещё двое мужчин, с которыми Дэвика пока не была знакома. Но в том, что они найдут общий язык она нисколько не сомневалась с её то способностями узнавать людей, проникать в их мысли и чувства!
Космопорт находился в той же жилой зоне, где теперь жила и Дэвика. Дорога с Суматры до плато Декан была не так продолжительна. Можно было бы лететь по воздуху, но Дэвика выбрала морской путь. Экранолёт доставит её к побережью Индостана всего за шесть часов. Небольшая морская прогулка перед погружением в холод и мрак космоса казалась Дэвике хорошей наградой за её душевные мучения последних дней. Так и случилось. Дэвика стояла на верхней обзорной палубе экранолёта, с наслаждением подставляя лицо морскому ветру, трепавшему её волосы, словно гриву мчащегося галопом скакуна. Сейчас девушка старалась ни о чём не думать. Просто наслаждаться моментом: бескрайним океанским простором, летевшим навстречу каскадами крутых волн, слепящему жаркому солнцу, строгой, рокочущей басами симфонии природы.
Под эти аккорды в памяти снова всплыл образ матери светлый и чистый, какими бывают все детские воспоминания. Девушка опустила руки на оградительный барьер и с силой сжала пальцами титановый поручень. Где-то в самой глубине её сердца опять заныло тоскливой болью осознание безвозвратной утраты. Что ей теперь осталось, кроме свиданий в Храме Славы, где Дэвика подолгу стояла возле имени матери, отлитом в золоте и навечно врезанном в красный гранит? Она делилась с этими буквами самым сокровенным: своими тайнами, своими трепетными чувствами, своими радостями и горестями. Как бы она хотела в такие минуты прильнуть к матери, почувствовать тепло её тела, её запах, ощутить на своих волосах нежные касания её заботливых рук!..
Страшная случайность отобрала у Дэвики дорогого ей человека, разделила их непреодолимой пропастью безвременья. Но память осталась память и слава, которые теперь будут передаваться от поколения к поколению, не страшась времени, не ведая забвения. А ещё Дэвика ясно чувствовала душу матери осторожные пульсирующие касания, когда во снах ей являлся образ погибшей. И это ободряло девушку больше всего в этой бесконечной разлуке с матерью.
«Значит, правы те, кто учит нас не скорбеть о бренном теле, думала она. Учит верить в бессмертие нашей души нашего индивидуального Я, растворённого в вечности».
Экранолёт приблизился к Коромандельскому берегу и вошёл в устье реки Кавери, чтобы подняться по расширенному и углублённому руслу вверх по течению, к склонам Западных Гатов, к границе зоны водопадов, где лежала плоская возвышенность Индравати. Здесь, почти столетие назад, был построен главный земной Космопорт, с которого вглубь Солнечной системы стартовали все челночные ракетопланы.
Дэвика с замиранием сердца смотрела на разбросанные повсюду массивные кряжи, увенчанные, подобно коронам, гранитными останцами. Красные песчаники сменяли степные редколесья, переходили в геометрически правильные плантации хлопчатника. За ними глыбовые сланцевые хребты с плоскими вершинами склонялись в сторону океана, ограждая тихие речные долины, поросшие влажными листопадными лесами из тика и сандала. Эти долины полого поднимались на север, к Индо-Гангской равнине, где за горами Виндхья расположились многочисленные исследовательские центры, научные базы, институты и приуроченные к ним жилые посёлки.