Я обошёл комнату по периметру.
В ширину она была метра полтора, а в длину около двух. На полу пепельного цвета лежал расплывчатый отблеск от окна, который медленно подползал к стене.
В углу стоял какой-то кривой низкий табурет. Подойдя к нему, я хотел было его пнуть, но вдруг увидел, что ноги у меня прямые, накачанные, словно у здорового человека.
В этот момент под рёбрами кольнуло так, что мне стало тяжело дышать. Прислонившись спиной к стене, я, будто сумасшедший, начал рассматривать не исковерканные болезнью руки, не веря своим глазам.
Не может быть Это какое-то чудо или сон? невольно мои мысли сорвались с губ.
Глухим эхом слова пролетели по лысой комнате и бумерангом возвратились ко мне.
Впервые в жизни я услышал свой голос. От этого в груди кольнуло ещё сильнее. Жгучая боль мгновенно пронзила всё тело и так же быстро исчезла. Но дышать было всё равно трудно.
Хватая ртом спёртый давящий воздух, я медленно опустился на корточки. Голову разрывало от разных мыслей. Они, словно волны во время шторма, накатывали одна за другой на сознание, неся в себе хаос.
«Как это возможно, чтобы я человек, который не мог ходить и не говорил с рождения, и вдруг выздоровел?..
Чудо?..
Для меня это маловероятно
Чудеса Господь творит только для тех, кто этого достоин
А я что?
В грехах по уши
Да и злобы полно
Тогда какого меня исцелили?»
Я ещё раз осмотрелся вокруг.
«Хватит рассуждать Нужно выбраться из этого карцера Знать бы еще, как В дверь долбиться? Так она словно впечатана в стену А что у нас там?»
Поднявшись, я подошел к окну. В отличие от тюремного изолятора, сходство с которым имела комната, тут было обычное окно. Через него я увидел широкую улицу.
По лощёной от луж дороге сновали туда-сюда цепочки автомобилей. Периодически их останавливал красный глаз светофора.
На пару секунд железный поток стихал, мигая сотней габаритных огней и шевеля стеклоочистителями, пока по зебре шли люди.
Некоторые укрывались под зонтами, иные шли, вжав голову в плечи, жмурясь от капель дождя.
«Быстрее открыть окно Позвать на помощь Или как-нибудь спрыгнуть», пронеслась идея.
Однако как я ни дёргал и ни поворачивал ручку, окно не шелохнулось. Так что не было возможности даже впустить в комнату свежий воздух. Не говоря уже о том, чтобы открыть его настежь и выбраться.
Внутри всё сжалось. Сжалось не то от неизвестности, что будет дальше, сколько мне суждено просидеть в этой холодной пустоте, не то от осознания того, что я выздоровел, но выпал из жизни.
Пройдя по комнате из угла в угол, я встал перед дверью и прислушался.
«Тихо Неужели там никого Кто-то же закрыл меня»
Эй! Кто-нибудь! закричал я во всё горло.
Эхо повторило мои слова, и опять воцарилась тишина.
Понимание того, что я в полной изоляции от внешнего мира, давило на меня всё больше и больше.
Однако где-то в глубине души, как огонёк свечи под стеклянным колпаком, ещё тлела надежда. Надежда на то, что вот скоро настанет момент и я очнусь, и весь этот бред растворится в небытие.
А пока мне только оставалось ждать, как каторжанину мотаться по периметру стен, считая шаги, чтобы хоть как-то отвлечься от едких мыслей.
Остановившись возле окна на пятьсот восемьдесят пятом шаге, я сел на подоконник и прислонился лбом к стеклу. В него дубасил ветер, дождь.
Но у меня на лице не было ни капли дождя, ни свежего дыхания ветра.
«Человек, наверное, хотел, чтобы солнечный свет освещал его дом, но он не желал, чтобы вместе со светом в дом залетали: снежинки или капли дождя, или чего хуже какая-нибудь тварь
Поэтому было придумано стекло: видно многое, но тебя ничего не касается Мы спокойно можем наслаждаться видами из окна едущей машины, даже не задумываясь, что там с огромной скоростью несется поток воздуха, который способен сбить человека с ног.
Но мы сидим в уютном салоне автомобиля, и нас это не касается Мы лежим на диване, смотрим на мир через экран телевизора: где-то идет война, где-то наводнение, люди гибнут а нас это не касается»
Вдали сверкнула молния, рассекая тёмно-синее небо своими ослепляющими плетями. Немного спустя раздался рокот грома. Гигантская необъятная туча быстро приближалась. Дождь всё усиливался.
В очередной раз красный свет остановил поток машин. По пешеходному переходу опять начали идти люди.