На полярной станции
Сцена 1
Самолет летит над ледовитым океаном. Первый пилот второму:
Мы все взяли для полярников? Штурман в последнее время часто забывает свое имя.
Да, и я не помню.
Мария, однако. Ей бы мужичка, но раньше надо сходить к косметологу. Иногда подойдет незаметно сзади, обернешься, кровь стынет, сразу вспоминаешь избушку на курьих ножках.
Не переборщай, носы у них совершенно разные, у нашего штурмана, как у многих, сапогом.
На этот раз, кажется, ничего не забыли, а продукты самые калорийные.
Баб-то не забыли? Особенно просили: старые износились.
В заявке их не было.
Да, и не должно быть, это личная просьба полярников. Чем им еще заниматься на дрейфующих льдинах, когда едят, как на убой.
Подозреваю, командир, что это дело рук Марии. Ревнует, вероятно.
Заревнуешь. Последние модели живее всех живых. Сам убедился, когда жена была в длительной командировке. Успел спрятать гирлу под кровать.
Кого, жену?
Другую, куклу.
А если найдет?
Жена не заглядывает под кровать, полы я всегда мою.
Не побьют нас полярники, командир? Один, говорят, так озверел, что с медведицей подружился.
Не побьют. Есть идея. Подсыплем в кофе штурмана снотворного, порций пять. Уснет, скажем, искусственная гирл, новейшей модели, обеспечит всех.
Она же будет дышать?
В этом и отличие последней модели.
Будет клево. Мария мечтала пожить с полярниками на льдине.
Вот и осуществим мечту старой девы, засмеялся первый пилот.
Сцена 2
Ну, вот, друзья, самолет разгружен, пора прощаться, говорит первый пилот.
А как же наша личная просьба? спрашивает старший метеоролог.
Вот, смотри, открывает крышку большой коробки второй пилот.
Как живая! Даже нос курносенький. А можно ее поцеловать? спрашивает младший метеоролог.
Для этого и привезли, дает согласие первый пилот.
Метеоролог целует Марию, она открывает глаза и просит:
Еще, милый.
Метеоролог удивляется:
Вот это модель, остаюсь на станции еще на два года, такой сервис.
Она иногда встает и говорит, вы не удивляйтесь: это новое достижение науки и техники. Может даже возражать, но тем интереснее общаться с ней. Кстати, зовут ее не Зина, а Мария.
Нет, не соглашается младший метеоролог, Маша, Машенька.
Кажется, вы хотели улетать, ветер поднимается, в добрый путь.
Окей, еще совет: не грубите Маше, она может обижаться, а на ласки отвечает соответственно.
Пилоты садятся в самолет и улетают. Полярники уносят радостную Марию в спальный вагончик.
Надоело
Сад, цветы, благоухание: рай есть рай. Встречаются двое.
Еврипид, что с тобой, глаза излучают свет, снова следил за Герой?
Из ада мой вояж.
Что? Молвят, оттуда нас выталкивает божественная сила.
Мозги нам пудрят, Софокл. Все не так. Недавно в раю появился русский, он выгнал из яблок, которые боятся у нас даже надкусить, нектар и угостил меня. Вот это действительно божественный напиток.
Нектар?
С последующим действием. Набил я в тунику камней и прыгнул вниз, так посоветовал русский.
А противодействующая сила?
Нет ее. Выталкивают нас из ада, как я понял, горячие пары из котлов, в которых варятся грешники. Выбросишь камни, и снова в рай, пользуйся всеми его благами, кроме одного.
Что это еще за благо?
Засматриваешься на женский пол?
Иногда, если.
Не привирай, и сейчас глаза на Пенелопу пялишь, а обнять ее не можешь.
Тише ты, хочешь, чтобы нас как Адама с Евой изгнали?
Если с Евой, я согласен. Не гулять же вечно одному в садочке.
Еврипидушка, расскажи подробнее, как там, в аду, грешат?
Естественно, даже Сатана. Вижу, сгораешь от любопытства. Если сам все хочешь испытать, попробуй яблочного нектара. Ощущения специфические.
К русскому боюсь подойти, смотрит с превосходством, как будто знает тайну Вселенной.
Он знал ее еще в своих ледяных землях. А как с чертями дерется? Рога им откручивает. Осушит амфору и Ладно, слушай, расскажу тебе о своих одиссеях.
Опустился я в ад плавно, Софокл, в зону кипящих котлов.
Полундра, закричали черти, еще один русский, и прячутся друг за друга.
Ошибаетесь, граждане, говорю, я наоборот, грек и пришел к вам с добрыми пожеланиями, чтобы не сбивались ваши копытца, чтобы, как выражается наш русский друг, елось и пилось, и хотелось и моглось.