Ложь, его голос прервал мою речь, как удар клинка. Ты не родилась на ферме.
Одной рукой Брэндан обхватил свою печатку на мизинце правой руки. Он постоянно крутил ее между пальцами и смотрел на герб, изображенный на кольце.
Я Да, не родилась там. Но я самая простая девушка. Если вам что-то нужно у меня этого нет. Если вы продаете девушек Я набрала в легкие воздуха и попросила: Лучше дайте мне пистолет.
Он поднял на меня свои льдистые глаза, наконец, и я окаменела от страха, сковавшего мой рассудок. Такого тяжелого взгляда я прежде не видела. Взгляда, наполненного грехом, жестокостью и страданиями. Мужчина смотрел на меня не отрываясь, да так, будто видел меня насквозь. Словно ему в миг открылись карта с подробным описанием моей жизни и картинка моих сжавшихся от холода внутренностей.
Хуже стало, когда его взгляд с недоумением и издевкой заскользил по красному бархату, в который я была завернута. Пробежавшись глазами по нему, словно не обнаружив ничего интересного, он уже дольше оглядывал мои оставшиеся голыми плечи и, наконец, поднялся к лицу.
Только бы щеки не стали цвета этой дурацкой шторы.
Как тебя зовут? Хрипловатый голос и акцент, с которым он говорил, были очаровательны. Этот парень бы разбивал десятки девичьих сердец, если бы не был ублюдком, психом и садистом.
Ты у всех своих пленниц спрашиваешь имена?
Имя. Назови, грубо выдавил он, глядя на меня непрерывно.
Ария, на секунду замешкавшись, отозвалась я.
Брэндан резко выдохнул и повернул голову направо, разминая шею. Два быстрых шага, и он оказался рядом со мной, отчеканив жестче:
Опять ложь. Мне позвать Гилберта? Я знаю, что будет для тебя хуже плена и смерти. Хорошо, что я не отрубил ему то, что может послужить тебе казнью.
Внутри меня слезы посыпались градом, но я сделала все, чтобы сдержать их и сохранить лицо. Не вышло. Предательски посиневшие губы дрожали. В комнате воцарилась вечная мерзлота.
Мое имя не имеет значения.
Я гордилась собой. Я была очень смелой. Я приготовилась к тому, что Брэндан по щелчку пальцев исполнит свое обещание в жизнь.
Ты Чужая. Но другая. Sordida puella, он поморщил нос, словно от меня все еще исходил неприятный запах.
Вы сумасшедший садист. Я хотела его оскорбить, но молодого человека это только рассмешило, хоть и смех этот нес в себе больше угрозы, чем радости.
Сейчас? Уже нет, небрежно ответил он, словно не протыкал в моем присутствии человека шпагой длинною в половину моего роста. Как бы я не хотел к тебе прикасаться, мне придется самому это сделать.
Сделать Что?
Ответа не пришлось ждать долго Брэндан схватил меня за и без того раскрасневшиеся запястья и потянул за собой на диван, который стоял позади нас. Беспорядочно кинув меня на подушки, он вдруг схватил мои ноги за лодыжки, заставляя меня потерять собственный разум.
Я не чувствовала испуга. Я чувствовала себя так, будто ниже пояса мое тело онемело от многочисленных мурашек, побежавших по коже ног
Его хватка была стальной, а взгляд безумным. Одним им он пригвоздил мою спину к спинке дивана так, что я не могла пошевелиться.
Его ладони заскользили по моей голени, быстро и неистово подбираясь к внутренней стороне моих бедер. В два счета он закатал красную ткань до пояса, оставив руки у меня между ног.
Он раздвинул их, заставив меня затрястись от негодования и от Непонимания. От жара, сковавшего тело.
Выругавшись, Брэндан нахмурился сильнее и, с легкостью повернув меня на бок, обжег взглядом кожу на моих ягодицах. Мысленно я радовалась тому, что умудрилась сохранить белье.
Если в теле, переполненном чувствами, еще существовал мой рассудок.
Quod erat demonstrandum (лат. «Что и требовалось доказать»). В последний раз проведя ладонью по мое коже, он отпустил меня, резко соединив мои ноги. Он отошел на два шага назад и схватил себя за волосы.
Тут же одумавшись, он пришел в себя и опустил руки, вновь нацепив безразличную маску.
Но я знала: он злится.
Он просто в гневе.
Моя кожа была опалена она горела от его прикосновений. То, что он трогал меня без позволения, было дикостью.
Но Брэндан, кажется, совершенно не придал значения ни мне, ни моему телу, в то время как я отчетливо чувствовала каплю пота, стекавшую по позвоночнику. Она дразнила меня, заставляя содрогнуться от недавнего воспоминания.
Страх завладел мной.
Ты еще одна ошибка. И еще смела качать свои права! В два счета он со всей дури налетел на журнальный столик и перевернул его одним махом. Стекло разлетелось на куски у моих ног, на что он только злорадно улыбнулся.